Внучка алхимика - [20]

– Э, да у вас здесь не просто дыра, а какая-то комната. Очень интересно! Значит, вы все же занимаетесь алхимией, а вовсе не историей.

– Ничем таким я не занимаюсь! – сердито выговорила Соня; сегодня ей определенно не везло – то помешала Агриппина, теперь Разумовский. Причём, она никак не могла решить, посвящать его в свои секреты или попытаться прогнать.

– За вашей спиной мне видится вход в тайну, – не думая уходить, мечтательно произнес граф.

Соне почудилась в его словах скрытая издевка, и она почти выкрикнула ему в лицо:

– Это наша семейная тайна!

– Понятное дело, семейная, раз она в вашем доме. Его ведь построил князь Астахов.

– Да, дом построил мой дедушка.

– Софья Николаевна, могу дать честное слово, что доверяя мне свою тайну, вы ничем не рискуете. Я буду нем, как рыба.

– Но я не собиралась ничего вам доверять! – возмутилась девушка.

– Боюсь, у вас нет другого выхода, – безмятежно улыбнулся Разумовский. – Насколько я понимаю, никто из ваших домашних об этой комнате не знает, иначе вы не стали бы забираться в неё глубокой ночью. Значит, вы хотите сохранить это в секрете. Правильно?

Соня тяжело вздохнула. Похоже, от любознательного подполковника избавиться ей не удастся.

– И давно вы это убежище алхимика нашли? – продолжал интересоваться он.

– Только сегодня днём. Я пошла в эту кладовку за куском обоев, покачнулась, и чтобы не упасть, уперлась вот в эти камни.

Соня показала пальцем, на какие.

– Подумать только, – восхитился граф, – каким образом порой человек делает свои открытия.

Соня почти ненавидела его за ёрничество, но ничего не могла поделать, как только молчать и бессильно негодовать про себя.

– Сдаётся мне, в такие двери мужчина должен входить первым, – пробормотал между тем Разумовский и, отодвинув Соню в сторону, ловко пролез под полкой, подавай ей руку.

Молодые люди остановились на пороге комнаты, держа каждый по свече, свет которых будто расплавлял уплотненную временем темноту.

– И в самом деле, Софья Николаевна, вы здесь всего второй раз, – цокнул языком Разумовский. – Первый раз хватило духу лишь до стола дойти или помешал кто?

– Помешала горничная. Она испугалась, что я слишком долго торчу в нашей маленькой кладовой.

– Тогда понятно, почему вы мне не обрадовались, – нарочито понурился граф, – ну да ничего, надеюсь, со временем я превращусь из докуки в необходимого вам человека. Такой спутник, как я, вам просто необходим. Посмотрите, вы только попробовали сделать что-то втайне от других, как тут же попались.

– Конечно, с вами я бы не попалась! – язвительно буркнула она.

Неужели Разумовский собирается и дальше вмешиваться в Сонины поиски?

Она взглянула на пол комнаты, покрытый толстым слоем пыли. На нем, как на первом снегу, отпечатались следы её домашних туфель.

– Смотрите-ка, да тут и факел имеется! – воскликнул граф, спускаясь по ступенькам вниз и опять подавая руку Соне.

Она опять на руку оперлась, отметив про себя, что её догадка насчёт недавнего графского титула, скорей всего, верна. Кисть подполковника вовсе не походила на узкую изящную ладонь её брата, а было широкой, короткопалой и мощной, так что Сонина ладошка попросту в ней утонула.

– Не зажжётся, наверное, – бормотал между тем её нечаянный спутник, пытаясь зажечь факел, но тот затрещал и таки зажёгся, разбрасывая в стороны капли смолы. – Так-то не в пример веселее будет.

Факел действительно осветил все укромные уголки лаборатории, даже несмотря на отбрасываемую им самим тень. Граф воткнул его в кольцо, где, судя по копоти, тот всегда и висел.

Затем он поставил свечу на стол и довольно потер руки, внимательно разглядывая свободный от пыли четырехугольник, на котором совсем недавно лежала "Алхимия" Фламеля.

– А что вы успели отсюда унести, маленькая исследовательница? спросил он и наклонился к Соне, приподнимая её подбородок. – Не иначе, книгу.

От такой фамильярности княжна застыла на месте, глядя на графа изумленными глазами. Он отдернул руку, будто ожёгся.

– Простите, Софья Николаевна, к сожалению, мои манеры оставляют желать лучшего. Недаром Натали всегда говорит…

– Кто такая Натали?

– Моя сестра. Так вот, она считает меня дикарём и говорит, что из-за таких, как я, русских называют медведями. А я всего лишь солдат…

– Это вас не оправдывает.

– Согласен. Но есть одно обстоятельство, которое могло бы, наверное, смягчить вынесенный вами приговор.

– Какое? – строго спросила Соня.

– Вы мне нравитесь.

Она, только что смотревшая на графа строго и холодно, вспыхнула и отвела взгляд.

– Вы, подполковник, просто варвар какой-то, – тихо сказала она. – В первый раз видите женщину и позволяете себе такие вольности.

– Я вас обидел? – непритворно изумился Разумовский. – Вы не верите в любовь с первого взгляда или я вам настолько неприятен?

– Для меня гораздо важнее, Леонид Кириллович, что вы несвободны.

– Вот как? Вы знаете и это?

– Моя маменька достаточно осведомлена о событиях в свете и порой ставит в известность меня. Нынче, выходит, кстати.

– Иными словами, вы считаете, что любовь настолько подвластна разуму, что тот решает за неё, когда можно человеку влюбляться, а когда нельзя?

– Нет, я считаю, что ежели такое происходит, разум всего лишь должен заставить человека о том промолчать.