Вновь вернуть любовь - [9]
― Вот же чёрт, нет. Я не буду подтираться листочком, так что тебе лучше притащить с собой рулон туалетной бумаги. Это лучшее, что ты можешь сделать.
― Палатки не включают в себя душ, милочка. Всё дело в исследовании леса по грязи и абстрагировании от остального мира. Знаешь, стать одним целым с природой, ― объясняю я, чувствуя возбуждение перед поездкой. Я привыкла ездить с палатками и валиться с ног от усталости до того момента, когда мы возвращались домой. Это стало частью меня. Мне нравилось иногда становиться грязной.
― Скажи мне, зачем я согласилась на это? ― заныла она. ― Единственная вещь, с которой я хочу стать одним целым, это моя кроватка. Ну, и Эрик, возможно, ― ухмыльнулась она.
Я проигнорировала её комментарий, и когда мы дошли до ВМ, направились к отделу с палатками.
― Нам нужно купить палатки, спальные мешки и что-нибудь для готовки.
Она скривилась.
― Зачем мне покупать палатку? Разве я не могу разделить её с Эриком?
― Конечно, можешь, ― ответил Эрик, шагая к нам и слыша наш разговор.
Я закатила глаза от его высокомерия.
― Может, мне не стоило просить вас обоих ехать, ― ответила я, хватая супер большой синий спальный мешок с полки и бросая его в тележку.
― Ты шутишь? ― он одарил нас обеих кривой усмешкой. ― И пропустить шанс защитить женщин, которые боятся темноты и всех тварей, которые могут появиться ночью? Пфф, я обеими руками «за», ― хохотнул он. ― О, и конечно, защитить тебя и быть там, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке, и что никакой маньяк не порубал тебя на маленькие кусочки, ― добавил он.
― Да что с вами обоими? ― зашипела я. ― Вообще-то здесь я единственная ездила с палатками.
― Я тоже ездил. Спасибо тебе большое, ― возразил Эрик.
― Если ты про ту палатку с изображением человека-паука в гостиной дома у твоей матери, пока ты играл в видеоигры, то это не палатка, ― напомнила я ему.
― Пофиг. Почти одно и тоже, ― он пожал плечами.
Я рассмеялась, представляя, какими беспомощными они там будут спустя несколько минут. Это будет стоить всех их тупых комментариев. Я им покажу.
Эмберли начала набирать в тележку средства для защиты от насекомых.
― Вот, этих надо побольше.
Эрик поднял брови.
― Боже мой, женщина, ты целый лес собираешься обрызгать этой штукой?
Она подняла руку вверх, защищаясь.
― Не терплю жуков.
― За них платишь ты, ― сказал я, отодвинув все её баллончики в тележке в одну сторону.
― Знаете, вот всё, что вам нужно, ― услышала я позади нас. Зейн. Он поднял чёрную пластиковую баночку с мазью от насекомых вместо спрея.
― Если на вас будет это, ни одно насекомое не подползёт к вам и на милю, ― сказал он, передавая её Эмберли.
Эрик начал выкладывать баллончики назад на полки.
― Ты не будешь покупать всё это, Эм. Вместо того, чтобы убивать насекомых, ты убьёшь нас всех этим газом, ― подразнил он. ― Можешь взять две баночки мази, этого хватит.
― Хорошо, папочка, ― выдавила Эмберли, покачав головой.
Зейн прыснул со смеху.
― Эта мазь и правда такая хорошая? ― прошептала я, когда он ко мне приблизился.
Он подошёл так близко, что только он мог меня слышать.
― Нет, но ей не нужно об этом знать.
Я хохотнула, когда посмотрела в тележку.
― Я вижу, ты собираешься в палаточный лагерь? ― Он указал на Эрика и Эмберли. ― С ними? ― он вскинул бровь.
Я посмотрела на них, пока они спорили по поводу спрея против насекомых. Уф, они станут моей погибелью.
Я вздохнула.
― Ну, собиралась. Начинаю задумываться, получу ли я удовольствие, наблюдая за ними все выходные в роли няньки.
― Палатка уже есть? ― спросил он, подходя к полке и хватая коробку оттуда.
― Не-а, всё моё снаряжение для выезда с палаткой осталось в Северной Каролине.
Он поднял коробку.
― Это двухместная палатка. Наверное, она будет лучшим выбором, так как есть свободное место, и цена у неё приемлемая. Именно у этого производителя она намного проще в сборке, чем у других.
Я поморщила нос. Почему люди думали, что я такой новичок в палаточных делах?
― О, об этом я не переживаю. Я знаю, как ставить палатку.
Мужчина улыбнулся.
― Ну, звучит, будто проблем тебе это не доставит, ― он указал на Эрика и Эмберли, и медленно выдохнул. ― Удачи с этими двумя.
Она мне понадобится.
― Эй, а вы едете? ― спросила я в спешке, пока не потеряла свою смелость.
Но его лице появилось забавное выражение.
― Да, вообще-то, я добровольно вызвался возглавить группу. Нет ничего лучше, чем оказаться на природе, готовить на открытом огне и выпить пива с друзьями, ― ответил он, и сделал паузу, будто собираясь добавить что-то ещё. Что бы это ни было, он, наверное, хорошо это обдумал, потому что произнёс: ― Ну, полагаю, увидимся там.
Зейн развернулся и взял спальный мешок под мышку.
― Я всегда беру несколько лишних. Ты не поверишь, сколько людей оказываются без спальных мешков или палаток, ― рассмеялся он, качая головой.
― Ого, это ж каким особенным надо быть, ― засмеялась я в ответ. И до того, как он повернул за угол, выкрикнула: ― Спасибо за помощь с насекомыми!
Расслабься, Чесни, просто расслабься.
― Всегда пожалуйста, ― он одарил меня улыбкой, от которой останавливается сердце, и исчез.
Спасибо за помощь с насекомыми? Серьёзно? Пристрелите меня.
Дженнифер и Йен знакомы семь лет, и последние пять они ведут войну. Они — руководители двух команд одного и того же коммерческого банка Лондона, между которыми постоянно вспыхивают ссоры. Они ненавидят и не выносят друг друга, только и делают, что ставят друг другу палки в колеса. До тех пор, пока в один прекрасный момент их не заставляют работать вместе над общим проектом: управлять капиталами зажиточного аристократа, клиента их банка. Таким образом, им приходится проводить много времени вместе, даже после работы.
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.