Внимание: граница! - [10]
Дня через два после того, как я вернулся с китайского погранпоста, ко мне пришел пастух и сказал, что видел в горах раскрытую ветром могилу — в ней лежит красноармеец. С председателем сельсовета, с двумя понятыми и с пограничниками мы тотчас выехали к указанному месту.
Я не эксперт, но вся эта разбросанная могила показалась мне чрезвычайно странной. Место ее на скале было почти со всех сторон укрыто от ветра — не мог ветер так обнажить труп!
Труп лежал на боку. Одежда уже потеряла цвет и частично истлела, но отчетливо выделялись треугольники младшего сержанта на воротнике, черты лица тоже сохранились — пограничники узнали Волкова. В кармане у него нашли письмо из дому и комсомольский билет. Волков был убит почти в упор из ружья.
Итак, Волкова убили. Но кто? Почему? И где Абдулин?
Мы обыскали все вокруг, прочесав местность в радиусе двух километров, но Абдулина не нашли — ни мертвого, ни живого.
На другой день Волкова похоронили с воинскими почестями, и я выехал в аул, где неподалеку была найдена могила. В ауле жили Бесимбаев, Омар Оспанов. Здесь, сдавалось мне, должен я искать следы загадочного происшествия. И не ошибся.
Одного за другим — в степи, в юрте, на дороге — расспрашивал я казахов. Теперь меня уже знали в этих местах и относились совсем по-другому. Мне говорили то, чего не сказали бы раньше. Один сказал, что видел пограничников вместе с арестованными в ауле. «Ага, — подумал я, — значит, до этого аула они все-таки доехали!»
Другой сказал, что пограничников угощали бешбармаком в юрте Омара Оспанова. «Так вот куда вели следы!»
И, наконец, один пастух, с которым разговорились мы на пастбище, сказал мне:
— Слышал я, начальник, что русского пограничника велел расстрелять Оспанов. Но сам я там не был и не знаю, правда это или нет.
— А второго пограничника тоже расстреляли?
— О втором не слышал.
Все эти сведения нуждались в подтверждениях, а их пока не было.
В ауле еще несколько человек сказали, что в тот роковой день у Омара Оспанова был устроен бешбармак, на который собралось много баев и батраков. Мне удалось узнать, какие именно батраки и баи присутствовали в тот день на бешбармаке у Омара Оспанова. Знал я уже многое. Но вот куда девались Абдулин и двое арестованных, никто не знал, никто не слышал. Все, с кем приходилось мне неофициально беседовать, сходились на одном: если кто и знает все от начала до конца, так это Бесимбаев, правая рука Оспанова.
Мне нужно было взять Бесимбаева на допрос, но так, чтобы никто не знал. Необходима была какая-то хитрость.
Мне удалось заманить его к себе. Пододвигая ему чашку чаю, сахар и булку, я как бы между прочим спросил:
— Вы ведь ехали вместе с Волковым и Абдулиным в тот день? Что вы можете рассказать мне о них?
Некоторое время Бесимбаев молчал, о чем-то думая.
— Я хочу говорить тебе правду, — сказал он, наконец. — Я не все знаю, но знаю одна история. Это было два дня июнь месяц. Я стоял кооперативный магазин, видел: Волков дал деньги Абдулину, чтобы купил водка. Абдулин купил водка и звал меня. Их было Волков, Абдулин и еще два китайский солдат. Я поехал с ними в горы. На Кимпер-Булак купили баран, сварили бешбармак. Там стоял старый брошенный кибитка. Вместе ели, пили, ехали дальше. На гору не въехали. Абдулин сказал, что потерял кошелек, там, где делали бешбармак. «Ступай, Бесимбаев, поищи», — сказал Абдулин. Я поехал, смотрел место, где сидел Абдулин, но кошелек не было. Я хорошо смотрел, но кошелек нет. Тогда я стал догонять Волкова и Абдулина. Когда стал подниматься на гора, услышал выстрел один мултык, винтовка, по-вашему. Я думал, пограничник стреляет дикий коза. Но, когда поднялся совсем дальше на гора, смотрел: Волков лежит убитый, Абдулин сидит, держит винтовку в руках и плачет. Увидел меня, вскочил как бешеный, что-то кричал. Я совсем испугался и убежал в аул. Никому не стал говорить.
— А где же были китайские солдаты?
— Китайский солдат не был. Сидел Абдулин, Волков лежал мертвый. Китайский солдат нет.
— Как, по-вашему, кто убил Волкова?
— Не знаю. Верно, Абдулин.
— Почему Абдулин плакал, если он убил Волкова?
— Я подумал, подумал: жалко стало. Казах огонь бывает, а потом мягкий.
— Бесимбаев, вы правду говорите?
— Я говорю всю правду, но больше ничего не знаю. Я хочу тебе помогать.
— Почему же вы об этом не говорили мне раньше?
— Я сильно боялся. Не мог спать ночь. Я и сейчас боюсь, но верю тебе.
— В аул к вам пограничники не заезжали?
— Куда ушел Абдулин, не знаю. Волков убитый на перевале.
Я видел, что Бесимбаев лжет. Но у меня не было никаких доказательств. Бесимбаев упорно держался своей версии. Посадить его под арест я не мог — за отсутствием свидетельских показаний. Мне оставалось только отпустить его, взяв подписку о неразглашении допроса. Бесимбаев поспешно согласился и приложил к подписке палец.
Через день-два после разговора с Бесимбаевым ко мне пришла девочка лет одиннадцати и сказала, что летом, наверное, в июне, она шла из своего аула в соседний и видела на дороге, как один пограничник убил другого пограничника.
— Были возле них еще два человека?
— Нет. Не знаю. Я испугалась и убежала.
