Внезапная пылкость - [28]

— А сейчас главный священник произнесет молитву о лодках в бухте, — объяснял он, когда они вместе с другими зрителями присоединились к процессии и последовали за ней через площадь на пляж.

Деревня располагала флотом в дюжину или около того небольших рыбацких лодок, которые Эшли видела под парусами, возвращавшихся ночью со своей скользкой серебристой добычей. Все лодки были свежевыкрашенными по случаю в яркие цвета, и рядом с ними стояли мускулистые обветренные хозяева. Пока хористы негромко напевали псалмы, священник переходил от одной лодки к другой, молясь Богу, чтобы он уберег рыбаков от беды, и прося обильного улова на следующий год. Эшли церемония показалась простым и все же трогательным напоминанием о первооснове жизни.

— Спасибо, я получила большое удовольствие от участия в таком замечательном спектакле, — поблагодарила она, когда процессия двинулась в обход деревни, возвращаясь к церкви.

— Ну, нагуляла аппетит, чтобы отведать улов местных рыбаков? — осведомился Витор.

— Еще какой!

Глава 6

Когда они приехали в Портиман — суматошный рыбацкий порт в десяти милях к западу от Праи-ду-Карвуэйру, расставленные рядами перед ресторанами на набережной столы уже начали заполняться. В меню фигурировали камбала, палтус, морской язык, морской лещ и омары, но главным украшением ленча были сардины. Не те крошечные, которыми набивают консервные банки, а свежие и пухленькие, до восьми-девяти дюймов в длину, жаренные на углях на открытом воздухе. Вместе с молодой картошкой и смешанным салатом они были просто объедение, постоянная приманка как для туристов, так и для местных жителей.

Маленькие ресторанчики добродушно конкурировали, стараясь привлечь как можно большее число посетителей. Когда Эшли и Витор с Томасом приближались к очередному ресторанчику, навстречу им выходили улыбающиеся официанты и уговаривали их отведать sardinhas grelhadas с этой дымящейся решетки, сесть именно за этот столик, оказать честь именно этому заведению, которое — убедительно доказывалось — славится наилучшим видом на сверкающее голубое устье реки Араде.

— Тебе потребуется высокий стул, — объявил юноша в длинном фартуке и соломенном канотье, улыбаясь сидящему в коляске Томасу. — У меня есть такой стул. — Он поклонился. — Если senhos и senhora соизволят пройти сюда…

Через несколько секунд их усадили за столик под зонтиком, и особое внимание было уделено маленькому клиенту.

Поскольку Витор поблагодарил его на португальском, официант принял их за соплеменников и продолжал болтать на своем родном языке: отметил прекрасную солнечную погоду, предложил выбрать блюда и вина, похвалил Томаса за хорошее поведение.

— Он думает, что мы женаты и что Томас мой сын, — пояснил Витор, когда юноша записал их заказ и поспешно убежал. Он насмешливо улыбнулся и добавил: — Полагаю, это естественно.

Эшли пробормотала нечто нечленораздельное. И зачем я пошла на этот ленч? — несколько поздно пожалела она. Зачем я подвергаю себя опасности, что кто-то прокомментирует сходство между ее сыном и спутником и определит столь очевидное родство? Взяв меню, она проявила особый интерес к десерту.

— Томасу нравится pudim flar, а я, если не переем, возьму… Что за pudim Molotov? — поинтересовалась она.

— Мусс из яичных белков с подливкой из сахара с маслом.

— Звучит восхитительно.

— Так оно и есть. — Карие глаза Витора поймали и удержали ее взгляд. — А Томас мог бы быть моим сыном.

В желудке Эшли образовалась пустота. Хоть я и надеялась на то, что он догадается, не хочу, чтобы он догадался сейчас, в отчаянии подумала она. Только не когда они находятся в общественном месте, в окружении других людей. Не тогда, когда Томас может уловить эмоциональные токи. Ладно, малыш не поймет, но…

— Если не считать того, что ты была на четвертом месяце беременности, когда погиб Саймон, — добавил Витор.

Не скрывая своего удивления, она спросила:

— Это Саймон тебе сказал?

Он кивнул.

— О, это выглядит обещающе, — сказал он официанту, размахивавшему перед ним бутылкой красного вина, которую он рекомендовал с особым энтузиазмом.

Когда бутылку открыли и Витору предложили попробовать вино, Эшли перевела свой взгляд. Цепочка рыбаков разгружала корзины с крабами из лодки, пришвартованной к пристани. Чуть дальше другие рыбаки чинили на солнцепеке свои сети. Еще дальше виднелись плакаты, призывавшие отдыхающих испытать великолепие глубоководной рыбной ловли. Эшли ничего этого не видела. Если он думает, что в Аделаиде она была на четвертом месяце беременности, значит, он считает, что она уже была беременна, когда они занимались любовью! Теперь она понимает, почему он не может сложить два и два и получить такие очевидные четыре. И во всем виноват Саймон — это он подтасовал факты. Опять же ее мнимый любовник солгал. Сердце Эшли оборвалось. Еще одна неправда, которую ей предстоит опровергнуть и исправить.

Взяв салфетку, Эшли подоткнула ее под подбородок Томаса. Впервые с тех пор, как они с Томасом поселились в Португалии, их угощали обедом и вином, и она собиралась насладиться всем этим.

Ее наслаждению способствовали и восхитительная еда, и свойственная пикнику расслабленность, и добродушие Витора. На протяжении всего ленча текла приятная беседа, которая забавляла ее и, к ее облегчению, ничем ей не грозила.