Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Выпуск 1 - [35]

За последние 170 лет списки посадников публиковали следующие историки: И. И. Григорович (1821 г.), С. М, Соловьев (1845 г.), И. Д. Беляев (1864 г.), А. И. Никитский (1869 г.), Н. И. Костомаров (1886 г.). Все они были крайне отрывочны и неточны. В советское время наиболее полные перечни посадников опубликовали В. Н. Вернадский (19S1 г.) и В. Л. Янин (1962, 1990 гг.). Последняя публикация самая полная, хотя и в ней остались лакуны. Мы приводим самые последние данные, разбив список новгородских посадников по историческим периодам, связанным с внешнеполитической историей Новгорода и с указанием на все этапы реформы посаднической должности и посаднических коллегий. Вместе с тем мы указываем те даты, когда не установлено имя бывшего в этот период посадника, чтобы создать полную картину в этом вопросе и побудить историков к новым поискам.

4. ДИНАМИКА НОВГОРОДСКОЙ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ В XI—XV вв.: ЕЕ РАЗВИТИЕ И РЕЗУЛЬТАТЫ (1054—1478 гг.)

Во внешней политике Новгородской республики по отношению к остальной Руси (Киевской, Владимирской и Московской) можно выделить 5 периодов. 1054—1156 гг. Борьба с Киевской Русью, постепенное высвобождение от зависимости и опеки киевских великих князей.

1156—1240 гг.

Борьба против сильных соседей на востоке от Новгорода — ростово-суздальских, а затем владимирских князей, расширявших свои владения в направлении новгородских колоний на севере и угрожавших Новгороду военной силой.

1240—1340 гг.

Татаро-монгольское завоевание Руси приводит к полному отсечению от Новгорода Киевской и Владимирской Руси как объектов и субъектов внешней политики для Новгородской республики. Это обстоятельство на целый век снимает с повестки дня важный внешнеполитический вопрос, до тех пор раскалывавший новгородское общество на два лагеря: должен ли Новгород участвовать в общерусских внешнеполитических и внутриполитических делах, действовать как автономная, суверенная, но все же часть Руси или же встать на путь изоляционизма, отойти совершенно от Руси, встать на путь внешнеполитического сепаратизма? В исторических условиях XIII—XIV вв., когда острота вопроса об ориентации на Русь и о характере и степени этой ориентации совершенно снимается, Новгородская республика полностью поворачивается в торгово-политическом отношении к Западу, в связи с чем вступает в стабильные мирные отношения со своими соседями на северо-западе: Ганзой, Ливонией, Рижским архиепископством, Швецией и Норвегией, а также с более отдаленными германскими государствами — Вестфалией и Саксонией.

В ознаменование этой внешней политики мира и торговли заключается ряд международных договоров:

1269 г. — договор с Ганзой;

1284 г. — договор с Ливонией и Ригой;

1323 г. — договор со Швецией о мире и границе;

1326 г. — договор с Норвегией о мире, границе и торговле в Заволочье и Лапландии.

Торговля Новгорода с иностранными государствами, и прежде всего с Ганзой, носит вплоть до XV в. исключительно меновой характер, ибо Новгород не знал металлических денег до 1420 г., а серебром (литым) обычно выплачивал контрибуцию при военном поражении или оплачивал приобретаемое на Западе оружие.

1340—1425 гг.

Новгород укрепляет свою связь с Московским государством, видя в нем единственную гарантию защиты от татар. Всвязи с этим новгородцы недальновидно перепоручают вести свою внешнюю политику в отношении Орды московским великим князьям и тем самым «отдают» часть своих суверенных прав Московскому государству, ограничивая сферу своей внешней политики добровольно.

В силу растущего политического влияния Москвы и ее внешнеполитического веса и престижа в глазах Орды новгородцы, опять-таки из конъюнктурных соображений, начинают выбирать в новгородские военачальники исключительно московских князей, которые постепенно становятся «своими» в Новгороде, привыкают к своей «незаменимости» и начинают все более настойчиво вмешиваться во внутренние и внешние новгородские дела, оказывая поддержку то «боярской», то «народной» партии в республике и играя на их противоречиях.

Наконец, Новгородская республика, опять-таки из чисто конъюнктурных соображений, позволяет Москве расправиться с соседним Новгороду Тверским государством, отделявшим Новгородскую Русь от Московского княжества. Это усиливает Москву и позволяет московской дипломатии остаться в конце концов один на один с Новгородом, изолировав его от потенциальных союзников и даже ликвидировав их вообще. Все это своевременно не настораживает новгородских руководителей внешней политики, они ведут близорукую, сиюминутно-прагматическую внешнюю политику, не задумываясь о ее последствиях.

1426—1478 гг.

После перенесения общерусской столицы из Владимира в Москву (1426 г.) начинается период все более растущей конфронтации в новгородско-московских отношениях. Московское государство полно решимости ликвидировать независимость Новгорода и ведет активную политику подрыва его экономических и политических позиций, используя те преимущества своего положения по отношению к Новгороду, которые московские великие князья приобрели своей осторожной, целенаправленной политикой в предыдущий век. Новгород же находится в состоянии пассивной обороны. Наконец, в 1471 г. Иван III наносит решительное военное поражение Новгороду в битве при Шелони, а в 1478 г. вообще ликвидирует Новгородскую республику и как знак утраты Новгородом его былой независимости вывозит новгородский вечевой колокол в Москву, а новгородцев частично «выводит», т. е. насильно переселяет, из Новгорода в глубь Московского государства, за 500—800 км от Новгорода. Масштабы этого выселения по тому времени грандиозны — не менее 20 тыс. семейств!