Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Выпуск 1 - [28]

Новгород пал. Это было прямым результатом его внешней политики: откола от остальной Руси, выделения себя из русских земель, ориентации на торговлю с Западом, допущения иностранных купцов, их факторий н капиталов в Новгород как «партнеров», а фактически как непримиримых и корыстных конкурентов, политики обсчета и обмана в торговле с другими русскими землями, т. е. нарушения их интересов ради корысти, политики предоставления Западу сырьевых капитальных ресурсов страны в обмен на эфемерные товары — предметы роскоши и обычный хлеб.

Кто же и как практически вел такую губительную внешнюю политику? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо ознакомиться с составом новгородского внешнеполитического руководства.

2. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО В НОВГОРОДЕ ВЕЛИКОМ В XI—XV вв.

Руководство внешней политикой Новгорода не было централизовано так, как это было в великокняжеской Киевской Руси.

а) Решение главных внешнеполитических дел в Новгороде формально принадлежало вечу.

Только вече могло дать окончательное согласие на объявление войны или заключение мира с иностранной (или соседней русской) державой, землей, племенем.

Только вече санкционировало выплату контрибуции в случае военного поражения (на основе своего древнего права определять все, что связано с монетой в Новгородской республике), а также устанавливало размер дани с колоний, т. е. и в этих как будто бы чисто финансовых вопросах фактически осуществляло и затрагивало высшую внешнеполитическую компетенцию государства.

На деле все эти внешнеполитические прерогативы веча, конечно, узурпировались фактически управлявшим в тот или иной период Правительственным советом и составлявшими его высшими должностными лицами, которые закулисно подготавливали решение веча и стремились провести и утвердить это свое решение на открытом вече как якобы «общенародное» и «демократическое».

Это обстоятельство создавало дополнительные сложности в осуществлении внешнеполитических акций республики, лишало их абсолютной гарантии, вносило элемент риска и неуверенности при их проведении, заставляло не идти и искать в радикальном, четком внешнеполитическом направлении, а прибегать к компромиссным, часто аморфным внешнеполитическим действиям, что в конечном счете давало негативный результат, ибо вместо сбалансированности, осторожности, осмотрительности внешнеполитической линии на деле получалась туманная, уклончивая, боязливая, нечеткая внешняя политика, которая не прибавляла международного авторитета Новгороду, а постепенно, исподволь лишала республику престижа крепкого государства.

Чтобы конкретно показать, по каким линиям «растаскивалась» единая внешнеполитическая линия Новгородского государства, какие конкретно должностные лица и группы, стоящие за ними, могли оказать и оказывали влияние на выработку внешнеполитического курса республики, перечислим состав Правительственного совета Новгородской феодальной республики в период его наибольшего полновластия в XIII в.

б) Архиепископ Великого Новгорода, председатель Совета.

Видная роль архиепископа в новгородских делах,

приобретенная не сразу с XI в., а лишь к XIII в., объяснялась несколькими обстоятельствами:

Посреднической и «умеряющей страсти» ролью церкви, которую она приобрела в глазах новгородцев постепенно, выступая всегда арбитром при спорах на самом вече, при спорах веча с князем, при конфликтах и драках новгородских партий и «концов». Часто владыка с крестом буквально разнимал спорящих.

Усилением общего политического влияния церкви в Европе в ХШ—XIV вв. в связи с кризисом светской власти. На Руси эта тенденция сказалась еще резче в связи с кризисом княжеской власти в результате поражения князей во время татаро-монгольского завоевания в 20—30-х годах XIII в.

Наличием в числе ближайших соседей Новгорода военно-теократических государственных образований — Рижского архиепископства и Ливонского ордена, которые не только давали Новгороду, так сказать, западноевропейский «образец» главы государства, но с которыми легче было вести дела «на равных» представителю однопорядкового церковного сана — архиепископу, чем любому светскому представителю власти. Иными словами, выдвижение архиепископа в Новгороде на роль первенствующего во внешнеполитическом руководстве лица объяснялось локально исторической ситуацией и чисто прагматическими, практическими соображениями новгородских торговых людей.

Большей грамотностью архиереев по сравнению со светскими властями (посадником, князем), знанием высшими служителями церкви двух важнейших международных языков средневековья: греческого для сношений с Византией и Востоком и латинского для сношений с Западом (главный язык всех дипломатических документов); общим высоким доверием, которым представители церковной иерархии пользовались у иностранцев по сравнению со светскими деятелями, вероломства и клятвопреступления которых тогда опасались.

Далеко не в последнюю очередь влияние церкви объяснялось резко возросшими к середине XIII в. ее реальными экономическими позициями, сосредоточением огромных земельных, денежных (золото и серебро) и имущественных богатств в руках монастырей и соборов, превратившихся в XIII в. фактически в... сберкассы, арсеналы, склады и ломбарды всех состоятельных людей республики, ибо не только их «святости», но и их каменным стенам, чугунным дверям и решеткам, глубоким подвалам и крепким «немецким» замкам доверяли в эту неспокойную эпоху войн и пожаров больше, чем деревянным хоромам и теремам.