Внешний враг - [2]

Он уселся, довольный, что так ничего толком и не рассказал.

Подпирая головами низкий потолок, Микулка с Ратибором поднялись, но Белоян едва заметно покачал головой и Добрыня, опережая их, сказал.

— Не торопись князь. Дай им хоть горло промочить с дороги, да отдохнуть. Вели медку нацедить, да баньку, да девок им, да…

Князь усмехнулся.

— Девок — это чтобы песен попели?

Добрыня почесал лоб и неуверенно посмотрел на племянника.

— Ну конечно. Да. Про песни это ты здорово придумал.

Княжеские зубы влажно блеснули, и показалось, что тучи за окном раздвинулись, а в горнице блеснуло солнце.

— Что ж я своих медов не знаю, или богатырей позабыл? Им сейчас по чаше дай и там где четверо врагов было, сразу семеро станет.

— Оставь их князь. Потерпи до пира. На пиру все расскажут.

— Что я пиров не знаю? — Повторил князь. — Если сейчас правды не услышу, то, считай, никогда не узнаю…. На пиру привирать начнут, что было и чего не было, расскажут, а сейчас мне в глаза глядя…

Добрыня посмотрел на Претича.

— А чтобы правду с кривдой не мешали…. У тебя же чаша Белоянова есть. Пусть с ней в руках и рассказывают, — нашелся тот.

Белоян, устав ждать, кашлянул прочищая горло. Среди молодого смеха кашель прозвучал карканьем. Князь посмотрел на него и улыбка скатилась с губ. Он знал, что верховный волхв ждал серьезного разговора.

— Ладно уж. Подожду до пира.

Он жестом отпустил всех и повернулся к волхву. Тот подождал, пока за Добрыней не захлопнется дверь и его грохочущий смех не затихнет на нижнем поверхе, и сказал, хмурясь так, словно и не было тут только что веселого разговора.

— Ну, а теперь скверные новости.

Волхв огляделся, словно хотел убедиться, что никого чужого тут нет и сказал.

— Сегодня птица весть принесла. Князь Голубев пишет, что зверь наш погиб…

Владимир сузил глаза, вспоминая о чем речь, затем зрачки его расширились. Вспомнил.

— Сдох? — не понял он.

— Убили, — поправился волхв. — Все как всегда было. Иноземцы. Схватка один на один. Княжеская дочь в жены…

Князь ударил себя по колену. Звонкий шлепок отлетел от стены и выскочил в приоткрытое окно. Не в силах усидеть Владимир встал, прошелся по горнице. Определенно день сегодня был недобрым, как и вся неделя, что была до него. Словно где-то запруду прорвало — неприятности дождавшись этого полнолуния, скопом обрушились на князя.

— Крепчает, видно Империя, — сказал князь сквозь зубы, — если в ней такие богатыри заводятся, что… Кто его?

Белоян молчал.

— В какой стороне такой богатырь народился, что твою волшбу мечом перебил?

— То-то и оно, что свои же… — чуть замявшись, с досадой ответил Белоян.

Князь повернулся к нему, наливаясь гневом.

— Как свои? Ему же строго настрого было говорено, чтобы только иноземцы с чудовищем силой мерились!

— Так оно и было, — кивнул волхв. — Три года клятое семя изводили, а тут так вышло…

Князь хотел сказать что-то потом махнул рукой, смиряясь с тем, что и эту неприятность ему придется снести, вместе с другими. Помолчав, добавил:

— Кругом у нас несуразица. Нигде порядку нет. И ведь все сами себе мешаем. А какой зверь был!

Белоян кивнул. Ему ли не знать? Зверя создал он сам, когда стало ясно, что искатели приключений и золота из Империи не просто так начали захаживать на Русь, а с дальним прицелом. Кто-то из них и впрямь искал денег и чести, но были и такие (их становилось все больше и больше) кто старался осесть на славянских землях, пытаясь стать если не князем, то воеводой или кем-нибудь попроще. Для таких и создан был чудо-зверь.

— А точно? Ошибки нет? Может…

Белоян видел, что князю хочется, чтобы все шло по-прежнему, но помотал головой. Правда дороже.

— Не может. Считай, что своими глазами видел.

— Через блюдо свое, что ли?

Князю можно было бы все объяснить, но Белоян не захотел тратить время на объяснения.

— Чтобы тебе голову не морочить скажу, что нужно было, чтобы одна вещь волшебная ко мне из Пинска попала. Я послал кое-кого, они и видели, как там все вышло.

Он знал, что Владимира волховские дела ничуть не занимают. Как он и ожидал, князь небрежно махнул рукой.

— Кто видел-то?

Белоян не понял и князь переспросил.

— Кто вещь-то твою несет?

— Гаврила Масленников.

— Один? Может, ошибся он насчет чудовища-то? — бровь князя изломалась и поползла вверх.

— Не один. Там еще двое.

Князь вздохнул. Искоса посмотрел на волхва. Тот сидел, перебирая пряди бороды, и смотрел на него. Оба они понимали, чем должен закончиться их разговор.

— Что ж теперь делать…. Придется тебе нового наколдовать… — Осторожно сказал князь. — Сколдуешь?

Волхв отмахнулся…

— Сколдую. Вот помощников наберу только да сколдую.

Облегченно вздохнув, Владимир сказал.

— Не тяни. Старый зверь нас здорово выручал.

— Скоро уже. Как у Круторога волхвы соберутся, так с Хайкиным и выберем себе кого нужно.

Владимир отодвинул створку, поглядел как во дворе толкутся кони и люди, потом как бы между прочим спросил.

— Такого бы зверя сколдовать, да к ним запустить. Можно так?

Белоян пожевал губами, прикидывая от этого пользу для князя, и ответил неопределенно.

— Можно, конечно. Только стоит ли? Когда греческие маги с халдейскими враждовали, в те времена такое там в обычае было… Они часто всякую дрянь друг другу на голову вываливали…. Там и львы были и гидры…. Только от этого у твоих врагов силы не убудет. От таких чудищ не воины страдают, а смерды да поселяне. Да и тебе от этого ни славы не пользы не будет.