Внемлющие небесам - [64]

Он увидел, как в залив Бискейн входит паром, следующий рейсом из Пуэрто-Рико, – весь окруженный фонтанами воды воздушной подушки. «Он напоминает огромного водяного жука», – подумал Макдональд.

– Пару дней туда-сюда – разницы нет, – сказал он.

– И так в ожидании приходится проводить все шестьдесят лет, – проговорил яхтсмен и протянул загорелую руку. – Джонсон, капитан «Пекода». – Он улыбнулся и поднял выгоревшие брови. – Смешное название для какого-то там тримарана из Майами, не правда ли? Когда-то я преподавал английский в одном учебном заведении, – отсюда и моя слабость к ассоциативным сравнениям. Как видишь, я вовсе не Ахав и не ищу белого кита, да и вообще ничего…

– Макдональд, – представился Макдональд и пожал протянутую руку с таким ощущением, будто его приветствует само море. Открыто и белозубо улыбнулся: – Но ты можешь звать меня Исмаил.

– Где-то я уже слышал эту фамилию, – проговорил Джонсон. – Дай-ка вспомнить… Макдональд. Уж не тот ли это самый, который…

– Да, – перебил Макдональд и ощутил, как его захлестнула волна грусти. Он часто заморгал, пытаясь сдерживать слезы. Он вовсе не стеснялся расплакаться в присутствии этого любезного морского волка. Просто для этого не существовало никакой причины. С какой стати печалиться?..

– Сейчас справлюсь во фрахтовой конторе, – есть ли какой-нибудь груз до Пуэрто-Рико, – сказал Джонсон. И, уходя, добавил: – Если да, то сразу же берем воду, загружаем провиант и отчаливаем.

– Не беги, как на пожар! – прокричал ему вслед Макдональд.

Впрочем, пожар уже начался. Но пламя его разгоралось в нем самом: сжигало все, так старательно до сих пор им самим подавляемое, его неистовое желание, покончить, наконец, со всем этим ожиданием… А на месте пожара возникло неудержимое стремление добраться немедленно до Аресибо.

Его постоянно преследовал сон – впрочем, скорее, воспоминание, нежели сон… будто он просыпается один на большой кровати. На кровати его матери, позволившей ему взгромоздиться туда и, прижавшись к ней, мягкой и теплой, уснуть. Но просыпается он один, кровать пустая и холодная, и ему становится страшно. В потемках он подымается с постели и более всего боится, как бы не столкнуться с чем-то страшным или не провалиться в бездонную дыру. В страхе и одиночестве он бежит в темноте через весь холл в гостиную с криком: «Мама!.. Мама?.. Мама…» Перед ним маячит огонек – крошечный огонек, рассеивающий мрак, и в этом свете сидит его мать в ожидании возвращения отца. И он вновь ощущает себя таким одиноким…

***

В этом странствии на юг он повстречал девушку. Они познакомились в бюро велопроката в Саванне. Обоим захотелось взять один и тот же велосипед – кроме него на складе оставался лишь тандем – и они затеяли несерьезный спор, выясняя, кому из них велосипед необходим больше.

Собственно, путешествовали они одинаково – средством передвижения и ему, и ей служил велосипед или автобус. Крутили педали, пока не надоедало, а потом возвращали велосипед и до следующего городка добирались автобусом. Для обоих не составляло труда сменить транспорт, однако путешествие (по крайней мере у Макдональда) проходило без единого приключения – в чудесных долинах среди безмолвных холмов; здешних людей отличали какая-то небрежная грация и неосознанный аристократизм, – словом, скоро он заскучал. А теперь получал удовольствие от общения с красивейшей девушкой, – во всем их споре содержался еще и некий сексуальный подтекст. Ее звали Мэри, и она понравилась Макдональду с первого же взгляда, чему он немало удивился, поскольку почти всегда в каждой девушке он сразу же замечал некий изъян, и они переставали для него существовать. У Мэри были черные волосы и огромные черные глаза, оливковая кожа о мягким здоровым румянцем и гибкая, как у гимнастки, прекрасная фигура.

– Послушайте, – сказал он, наконец. – А может, возьмем тандем и отправимся вместе?

Однако выяснилось, путь его пролегает по трассе Нью-Йорк – Майами на юг, ей же, наоборот – нужно на север.

– Нас свела судьба, – проговорил Макдональд.

Мэри улыбнулась ему, черные глаза ее смеялись, однако она ответила:

– И она же нас разлучит.

Наконец, престарелый служащий бюро велопроката сказал:

– Вечер на носу, не ехать же вам ночью. Утром наверняка вернут велосипеды, и вы сможете отправиться вместе. А пока, пусть кто-нибудь из вас возьмет этот велосипед.

Макдональд воздел руки в притворном отчаянии.

– Но кто будет первым, а кто – вторым, как рассудить?

– Послушай, – обратилась к нему Мэри с тем же оттенком соломоновой мудрости в голосе, с которым разговаривал он минуту назад. – Поскольку оставшемуся в любом случае без велосипеда пришлось бы отправиться на ночлег пешком, возьмем тандем и поедем к ближайшей гостинице, где и переночуем…

– Вместе, – с надеждой повторил Макдональд. – Переночуем, а утром вернемся, возьмем велосипеды и поедем – каждый своей дорогой.

На том и порешили. Спустя минуту Макдональд уже нажимал на педали: тандем катился в густеющих сумерках заката по зеленым аллеям Саванны; за спиной у него висел рюкзак со спальным мешком, а на заднем сиденьи крутила педали Мэри, подсказывая, куда сворачивать: она лучше его запомнила инструкции, как проехать.