Вне зоны доступа - [39]

— Я сегодня уже думал об этом.

— И что?

— А то, что с каждой секундой эта мысль мне все больше нравится.

— Да ладно. Ты здесь быстро заскучаешь. Это летом еще ничего, а когда приходит зима…

— И что же тогда?

— Тогда все становится однообразно. Жизнь застилает белым. Из нее исчезают краски. Все монотонно и рутинно до зубовного скрежета.

— Поэтому ты хочешь уехать?

— Я уже не знаю, хочу ли… На самом деле штиль гораздо лучше любого шторма. По крайней мере, для меня.

— Я понимаю, о чем ты.

— Правда?

— Да. После плена я на многие вещи стал смотреть по-другому. Опасность больше не манит меня так, как раньше. Я спрыгнул с адреналиновой иглы. Понял, как много времени потерял на всякие глупости, вместо того чтобы… — Данил не договорил и снова уставился на экран планшета.

— Если бы ты мог изменить прошлое… Ты бы воспользовался этим шансом?

Данил вскинул взгляд. Языки пламени танцевали на его блестящем, покрывшемся испариной, лице. Золотили выгоревшие до цвета спелой пшеницы волосы.

— Я не знаю, — пробормотал он. — Еще пару дней я бы сказал: конечно. Но теперь я не знаю…

Это и близко не стало моей победой. Да я и не стремилась к ней. Но мне было до дрожи в руках приятно то, что он не отмел, как несущественное, то, что между нами происходило.

Не знаю, почему это было так важно.

Глава 18

Остаток вечера её вопрос звенел в моей голове. Я прокручивал его снова и снова. Мысли кипели. Их не смог охладить и мой заплыв в ледяной даже сейчас воде озера. Кожу покалывало от холода, мышцы сводило, и перехватывало дыхание, но я упорно плыл вперед, вспарывая руками неспокойную озерную гладь.

Хорошо, что Яська отказалась составить мне компанию. Она и меня взялась уговаривать не лезть в воду, а, последовав ее примеру, обмыться под теплым импровизированным душем, который Яна смастерила, проделав дырочки в пластиковой десятилитровой бадейке. Я не мог не признать гениальность инженерного решения этой конструкции, с моей помощью подвешенной на сук. Но, во-первых, десяти подогретых на костре литров воды нам двоим бы не хватило, а во-вторых… да, мне нужно было остыть.

Я вышел из воды, стуча зубами от холода.

— Сумасшедший! — ругалась Яна, протягивая мне полотенце. — Дурак!

Ну, спорить я не стал. Какой умный полезет в воду, которая даже в самые жаркие дни не прогревалась больше шестнадцати градусов?

— Здесь поблизости есть место, из которого можно было бы позвонить?

Растирающие меня Яськины руки замерли. Она отстранилась и, не сводя с меня внимательного взгляда, кивнула.

— Ехать минут сорок. Ничего?

— А до дома часа два с половиной?

— Дорога просохла. Теперь доедем быстрей.

Я растер подбородок и потянулся к свежему белью, приготовленному заранее.

— Выходит, мы могли бы каждый день возвращаться?

— Вообще-то предполагалось, что мы поедем на дальние рубежи!

— Да… Я помню. Но мы ведь остановились здесь.

— Если хочешь — можем и возвращаться. Оплачивай только горючку, — Яна отвернулась и пнула ногой корягу.

— Ты злишься?

— Злюсь? Нет… Скорее боюсь возвращаться назад, — Яська хохотнула и зябко поежилась. Я обхватил ее плечи рукой и притянул к себе.

— Рано или поздно тебе придется посмотреть в глаза своим проблемам. Вечно убегать от них ты не сможешь.

Яна промолчала и закинула руку мне на спину.

— Я даже не разговаривала с отцом… Так, спросила у матери, как он, и отключилась. Не представляю, что с ней будет, когда она обо всем узнает. Что будет со всеми нами.

— У тебя появился брат. Это не так уж плохо.

— Если бы не все остальное, — вздохнула Яська. Переступила с ноги на ногу и вдруг поинтересовалась: — Так, как мы все же поступим? Поедем к насыпи позвонить, или домой? Пока соберемся — часа два уйдет точно.

— Нет. Собираться не будем. Завтра еще поснимаем, а к вечеру отчалим, — отмахнулся я и тут же сосредоточился на главном: — Слушай, а что это за насыпь такая?

— Да здесь когда-то давно собирались железнодорожную ветку прокладывать, вот и соорудили. Длинную… несколько километров. Да и на том закончили. А что?

— Нет, ничего…

Я покачал головой и отвернулся. Даже с Яськой я не мог обсуждать Тень. Это было слишком мое… слишком сокровенное. Мне не хотелось делиться воспоминаниями, которые с каждым днем блекли.

Дерьмо. Нужно что-то решать! Поговорить с Кирычем. Заставить его раздобыть мой прежний номер. Почему-то мне казалось, что, как только я услышу Тень… все сразу встанет на свои места. Как только я её услышу.

— Эй! Мне больно…

Я разжал руки на талии Яськи и отступил на шаг.

— Извини. Задумался.

— Ничего… Неспокойно как-то.

— Поздно уже. Пойдем спать.

Мне показалось, что Яне хочется мне возразить. Но она промолчала и послушно пошла к палатке.

— Разденься здесь. Там неудобно.

— Так и скажи, что ты просто хочешь за этим понаблюдать.

Я улыбнулся. Она нравилась мне такой. Фыркающей и колючей, как еж.

— И это тоже, — развел я руками и первым потянулся к ремню. Мы не гасили на ночь костер, опасаясь хищников. И в его свете Яська казалась сказочной, нереальной… Ее тело было идеальным. Золотистая, будто покрытая волшебной пыльцой кожа, шикарные волосы, спадающие на грудь… В их тяжелых прядях запутался ветер. Они ласкали бедра Яськи, царапали, заставляя сжиматься соски. Я с жадностью наблюдал за этой картиной. Пространство вокруг нас все сильней накалялось. Я чувствовал себя хищником, затаившимся перед прыжком. Видимо, и она почувствовала что-то такое. Дыхание Яськи в один момент оборвалось. Она звонко взвизгнула, крутанулась на пятках и неуклюже ползком забралась в палатку. Как будто та могла претендовать на звание надежного укрытия. Ха!