Вне подозрений - [46]

— Тут кое-что произошло, — мимоходом пояснил он собеседнику, — и я могу задержаться, но ты не беспокойся.

Затем он позвонил прислуге и дал указания по поводу покупки продуктов, а также попросил ее собрать вещи для сухой чистки. Когда он наклонялся и брал в руки мобильник, то старался как можно дальше отодвинуться от Анны. Дэниэлс обратился к ней лишь раз, извинившись, что невольно задел ее ногу.

Они подъехали к отделению и вошли в него через черный ход, надеясь, что не встретят по пути никого из сотрудников. Лангтон оставил Анну в комнате для допросов, а сам покинул отделение, решив дождаться адвоката Дэниэлса у входа.

После телефонных разговоров в дороге Дэниэлс не проронил ни слова. Он явно растерялся в незнакомой обстановке. В комнате стояли стол и четыре стула — по два с каждой стороны. На столе грудой лежали папки, в некоторых были фотографии.

Анна распорядилась, чтобы он сел спиной к двери, прямо напротив нее, и открыла записную книжку. Лангтон еще не вернулся, и у нее возникло впечатление, будто она находится вдвоем с Дэниэлсом целую вечность.

* * *

Эдвардом оказался Эдвард Радклифф, один из самых известных борцов-тяжеловесов в системе правосудия. А его апартаменты были столь же знамениты, как и его репутация.

Лангтон осведомился, не желает ли адвокат побеседовать с ним наедине перед встречей с клиентом.

— Несомненно. Прежде всего мне нужно выяснить, в чем тут суть. По-моему, вы поступаете крайне неэтично.

— Я просто защищаю вашего клиента. Алана Дэниэлса многие хорошо знают, у него есть имя. Поэтому мы не намерены устраивать шумный спектакль и расспросим его, не оповещая прессу и телевидение.

— О чем вы будете его расспрашивать?

— Я веду расследование серии убийств. Последней известной нам жертвой стала Мелисса Стивенс.

— Господи боже! — Адвокат больше не расхаживал у двери.

— Но у нас уже есть шесть других жертв, убитых, как мы полагаем, одним и тем же преступником.

— Немыслимо. Нельзя даже допустить, будто Алан мог быть как-то связан с этими несчастными женщинами.

— Я должен задать ему несколько вопросов. И если он сумеет на них ответить, я его сразу отпущу. Мы запишем разговор и заснимем его на пленку.

— Но вы не предъявите ему обвинение? И не арестуете?

— Это верно, однако я все равно обязан следовать процедуре.

Радклифф тяжело вздохнул и вскоре предложил Лангтону вместе пройти в комнату.

Дэниэлс и Анна ждали их появления и по-прежнему не разговаривали, если не считать, что она любезно спросила, не хочет ли он выпить чаю или кофе, а он не менее любезно отказался и попросил воды. Кассетный магнитофон и видеокамеру принесли в комнату и включили. Лангтон привел туда Эдварда Радклиффа. Дэниэлс встал и крепко пожал руку своему адвокату, севшему с ним рядом. Лангтон устроился около Анны и положил руки на стол. Магнитофон и видеокамеры заработали.

Лангтон назвал время и место, перечислил присутствующих в комнате допросов отделения полиции Метрополитен в Квиннз Парк — он сам, сержант Трэвис, Алан Дэниэлс и его адвокат Эдвард Радклифф.

Дэниэлс посмотрел на Радклиффа. Похоже, его немного озадачили эти формальности, но адвокат заверил клиента, что таков порядок и он имеет право на защиту.

Лангтон продолжил:

— Мистер Алан Дэниэлс согласился помочь нам в расследовании. Он не арестован и явился в отделение полиции добровольно. Мистер Дэниэлс, вам ничего не говорили о…

— Подождите минуту, — запротестовал Радклифф.

— Извините, — разъяснил Лангтон. — Я имел в виду вот что. Если бы вы находились под арестом, то могли бы не говорить ничего, способного нанести ущерб защите при слушании вашего дела в суде. Подобное упоминание стало бы крайне опасным. Ведь любое ваше слово может быть использовано как свидетельство против вас. — Он поглядел на Радклиффа. — Если, конечно, дойдет до этого.

Дэниэлс в замешательстве покачал головой. Пленка на магнитофоне начала крутиться, и он хмуро уставился на нее.

Лангтон немного подождал и задал первый вопрос:

— Мистер Дэниэлс, ваше настоящее имя Энтони Даффи?

Дэниэлс заморгал. И перед ответом тяжело вздохнул.

— Да-да, так меня звали.

Радклифф бросил на него взгляд и что-то записал.

— Вы поменяли имя согласно одностороннему обязательству? Или с помощью какого-то другого метода?

Дэниэлс растерянно откинулся на спинку стула.

— Довольно долгое время мы никак не могли вас выследить. Обращались ли вы в службу записей актов рождений, смертей и браков для законной регистрации вашего нового имени?

Повисла очередная пауза. Дэниэлс пристально поглядел на свои руки, поднял голову и спокойно ответил:

— Это случилось более пятнадцати лет назад. В то время был другой актер Энтони Даффи. Я не хотел, чтобы нас путали, и поменял имя. Тогда я находился в Ирландии. У них должны сохраниться документы. Да, верно, я урожденный Энтони Даффи. И все было сделано законно.

— Вашу мать звали Лилиан Даффи?

— Да, да, именно так. А уж могу ли я назвать ее матерью или нет, это другой вопрос. Меня воспитали приемные родители.

— Верно ли, что вашу мать убили?

Дэниэлс наклонился.

— А какое это имеет отношение к чему-либо?

— Будьте любезны, ответьте мне на вопрос, мистер Дэниэлс.