Вне подозрений - [4]

— Пойдемте отсюда.

Лангтон проследил, как его новая подчиненная, ковыляя, двинулась к выходу. Ей не терпелось покинуть палатку. Он хорошо знал, что́ случится в ближайшую минуту. Она добралась до дерева, остановилась, и ее вырвало. Желудок исторгал содержимое, а из глаз текли слезы.

Два других сыщика сняли белые хлопчатобумажные халаты и швырнули их в пустой бак.

— Увидимся у автостоянки, — окликнул ее Лангтон, но Анна даже не смогла поднять голову.

Когда она наконец присоединилась к ним, они сидели на скамье для пикника. Лангтон ел сандвич, а его помощники пили кофе. Лицо Анны посинело, почти как у мертвой девушки, и она устроилась на краешке скамьи.

Лангтон протянул ей бумажную салфетку.

— Простите меня, — пробормотала она и вытерла лицо.

— Мы сейчас поедем в отделение. Больше нам здесь делать нечего. Она к нам не относится.

— Извините, я вас не поняла, — удивилась Анна.

Лангтон вздохнул.

— Эта девочка — не наша. Тут действует отдел убийств местной полиции. Расследовать преступление — его законное право, а не мое. Нам не разрешат участвовать в его раскрытии, пока мы не докажем связь этого убийства с другими. Гребаная красная рулетка. А прокурор — настоящий мудак.

— Вы по-прежнему считаете, что здесь орудовал тот же тип? — спросил Льюис.

— Похоже на то, но не будем спешить с выводами, — отозвался Лангтон. Анна обратила внимание, что он мог одновременно курить и есть. И пока жевал сандвич, дым струйкой поднимался у него из ноздрей.

Однако Льюис не отставал:

— Вот и мне кажется, что это он. Видели, как он связал руки?

— Я согласен, — поддержал его Баролли, по-прежнему катая во рту жевательную резинку. — Ее нашли только прошлой ночью. И вы сразу собрали нас. Как вам это удалось? Кто-нибудь намекнул? Или проболтался?

— А папа — католик? — отпарировал Лангтон. — Я услыхал сообщение по радио. И примчался сюда почти в ту же минуту, что и ребята из SOCO.

Льюис знал, что шеф не скажет правду. Он был вместе с ним в отделении, когда они получили информацию. Несомненно, Лангтон защищал свой источник.

— Мне пришлось столкнуться с суперинтендантом Хеджесом, и мы крупно поговорили, — добавил он.

Оба детектива пронаблюдали за блондином, пившим кофе у «Первого Чайника». Он ощутил их взгляды и тоже посмотрел на них, но вскоре отвернулся к чашке кофе.

Анне хотелось что-нибудь сказать, но она чувствовала себя такой жалкой и убогой, что не могла придумать ни одной подходящей фразы. Они сели в патрульную машину и направились в свое отделение. Квиннз Парк находился довольно далеко от Клапхэм Коммон. А в местном полицейском участке служащие вскоре автоматически, как по команде, соберутся в ситуационной комнате.

Анна еще ни разу не была в отделении на Квиннз Парк и понятия не имела, куда они пойдут. Она покорно следовала за Майком Льюисом, поднимавшимся по лестнице к ситуационной комнате. Само здание было старым и запущенным. Стены каменных коридоров и лестничные площадки давным-давно выкрасили в характерно зеленый цвет уборных. Полы на втором этаже покрывал истрепанный линолеум, а краска на потолке и стенах поблекла и облупилась.

От многих кабинетов тянулись проходы к застекленным дверям с панелями, там же располагались и комнаты для переговоров с подозреваемыми и свидетелями и архивные отделы. Возникало ощущение, будто вещи парили в воздухе, поскольку архивные отделы размещались в коридоре несимметрично. Анне все это показалось беспорядочным и совершенно непохожим ни на учебные кабинеты, ни на мастерские, в которых она обучалась в колледже.

Баролли скрылся в туалете, но она не имела ни малейшего понятия о том, куда пошел Лангтон.

— А ведь вас взяли на место Данни? — пропыхтел Льюис, добравшись до верхней площадки лестницы.

— По-моему, да, — ответила она.

— У него какая-то желудочная инфекция. Одну минуту он в отличной форме, а в следующую — корчится от боли. Я думал, это аппендицит, но оказалось — желудочная инфекция. Вы с ним знакомы? — Теперь Льюис двинулся вниз по узкому коридору.

— Нет, — отозвалась она, стараясь сдерживаться.

Льюис приблизился к двойным дверям и распахнул их. Двери крутанулись и прихлопнули бы Анну, если бы он вовремя не придержал их.

— Простите, — рассеянно произнес он.

Анна не предполагала, что чуть ли не все сотрудники отдела убийств уже приступили к расследованию этого дела, — ведь труп девушки обнаружили только вчера, поздним вечером. В комнате стояло восемь столов — по четыре в каждом ряду. За ними сидели мужчины и женщины в полицейской форме, а рядом — два сотрудника, связанных с церковью. На полках громоздились папки, лежали они и на столах вместе с кипами других бумаг. Одну стену почти сплошь занимала белая доска с именами и датами, написанными разным почерком, но одним фломастером. И, кроме того, прижизненные и посмертные фотографии разных женщин. Они действовали на нервы любому впервые очутившемуся в комнате.

На одном столе лежала папка с досье пропавших без вести. Анна открыла ее и поняла, что не в силах оторвать глаз от фотографии той самой очаровательной девушки Мелиссы Стивенс, семнадцати лет, которую в последний раз видели в начале февраля. В досье перечислялись цвет ее глаз, одежда и прочие подробности.