Влюбленный призрак - [62]
Минуты три мы сидели в глубоком молчании.
Наконец, генерал Сычевой спросил сонным, сиплым голосом:
— Дух, ты здесь?
Дух стуком ответил:
— Здесь.
— Кто ты такой?
Дух потребовал азбуку. Девица Чмокина монотонно начала:
— А, б, в, г…
Несколько стуков — и мы узнали не только фамилию духа, но и его профессию:
— Экзекутор Бурачков.
— Новый дух, — прошептала Чмокина. — Такого еще не было.
— Зачем ты здесь, дух? — осведомился Синявкин.
— Что за вопрос? Вызвали. Сами же вы вызывали.
— Да мы вызывали не тебя. К нам, обыкновенно, является дух Иды, танцовщицы…
Дух обиженно промолчал.
— Дух, ты здесь?
Дух слабо стукнул.
— Он еще слабенький, — ласково сказал старший брат Заусайлов. — Вы его пока не мучайте. Видите, как медиум дергается.
И продолжал еще более ласково, нежно:
— Ты слабенький еще, Бурачков? Ну, ничего, ничего. Ты усиливайся, голубчик, набирайся силы. Потом ты нам что- нибудь сделаешь… Сделаешь, Бурачков, а?
— Сделаю, — стукнул дух.
— Ну, вот и умница… Нам спешить некуда, мы подождем. Ты усиливаешься, а?
— Усиливаюсь, — более громко и уверенно отвечал дух.
— Вот и замечательно. Вот и приятно. Ты нам покажешься?
— Постараюсь.
— Вот и хорошо, милый. Старайся, трудись. Бог труды любит. Бурачковым тебя зовут?
— Бурачковым.
— Ну-ну. Это хорошо. Мы тебя уже любим, Бурачков.
Непосвященному в дебри спиритизма может показаться странным такое беспардонное подмазывание к духу, такое заискиванье, такая грубая, ни на чем не основанная лесть. Но дело в том, что после случая с сенатором К., которого дух ударил по голове гитарой, мы все стали чрезвычайно осторожны в своих беседах с духами и старались все время мазать их елеем. Нам это ничего не стоило, а духа умягчало.
— Ты бы, может, показался нам, Бурачков? — проворковала Чмокина. — Конечно, если тебе не трудно…
При слабом свете было видно, как что-то туманное, белое завозилось в углу около рояля, заколебалось и стало сгущаться.
— Дух, что ты делаешь? — спросил генерал.
Дух явственно простучал:
— Я уплотняюсь.
— Ну, ну. Уплотняйся, голубчик. Это хорошо. Это ты здорово придумал. Уплотнишься, как следует, — и тебе приятно, и нам на тебя посмотреть любопытно.
Дух капризно простучал:
— Молчите.
— Молчим, молчим, — залебезила Чмокина. — Тссс! Тссс, господа. Дух просит молчать.
По мере того, как тише становились мы — дух делался все громче и громче: он шелестел нотами на пюпитре, судорожно хватался за крышку рояля, будто вытаскивая свое тело из какого-то узкого невидимого мешка, и кончил тихим, заглушенным, но довольно схожим с человечьим — кашлем.
Белое туманное пятно все густело, темнело и, наконец, стало настолько непрозрачным, что сквозь него перестали быть видимы предметы на заднем плане.
Это уже не было туманное, расплывчатое пятно.
Это было — тело.
Молчание среди нашего кружка сделалось тяжелым, жутким. Такую материализацию мы видели в первый раз.
…Стул, поставленный около рояля, заскрипел под тяжелым материальным телом… и кашель послышался еще явственнее.
— Ну, что дух, уплотнился? — медовым голосом проурчал Синявкин.
И в ответ на это около рояля раздался уже не стук, а тонкий, какой-то заржавленный и сонный голосок:
— Какой же я дух?.. Хорошего духа нашли.
Все вздрогнули и сдвинулись ближе.
— Тебя зовут экзекутор Бурачков? — дрожащим голосом спросил Сычевой.
— Ну, без хамства, — с неудовольствием отвечал Бурачков, — что это еще за «ты»! Не люблю.
— Вот тебе и материализация, — прошептал трясущимися губами старший брат Заусайлов. — Что-то мне нехорошо делается.
— Вы, господин Бурачков, себя хорошо чувствуете? — спросила деликатная Чмокина, стремясь загладить происшедшее.
— Неважно, — с протяжным вздохом простонал Бурачков. — Очень даже неважно. Холодно мне.
— Генерал! Можно дать ему ваше пальто?
— Ну вот еще, — боязливо и недовольно пролепетал генерал. — А как же я… Ведь пальто с бобровым воротником.
— Но ведь он отдаст. Ведь при дематериализации не возьмет же он его с собой.
— А не зажечь ли свет? — предложил младший Заусайлов, трясясь всем телом.
— Господин Бурачков… Можно зажечь свет?
— Ну, а то что ж… Впотьмах сидеть, что ли?
Щелкнул выключатель.
Фанни Яковлевна сильно втянула ноздрями воздух, вздрогнула и проснулась.
Взоры всех обратились в дальний угол, к роялю…
Около него, сгорбившись сидел человек с нездоровым землистым цветом лица, одетый в синий поношенный фрак и клетчатые нанковые панталоны со штрипками. Шею охватывал высокий воротник с черным галстуком.
Человек этот был не страшен.
Все встали со своих мест и, боязливо сбившись в кучку, стали подвигаться к нему.
— Ваша фамилия Бурачков? — робко спросил Заусайлов.
Бурачков поднял на нашу компанию свои измученные больные глаза и прохрипел в промежутке между кашлем:
— Ну да же! А то кто? Он самый. Экзекутор.
— Вы знаете, откуда вы явились?
— Не знаю. А что? Как-то я очутился тут, а почему — прямо-таки вот не знаю, и не знаю. Холодно тут и беспокойно.
Сгрудившись, все смотрели на эту понурую фигуру и молчали.
— О чем же с ним разговаривать? — недовольно спросил Синявкин. — Что может быть за разговор, если он ничего не помнит?
— Все-таки, это замечательно, то, что мы сделали, — весь трепеща от радостного возбуждения, сказал старший Заусайлов.
Как отметить новогодние праздники так, чтобы потом весь год вспоминать о них с улыбкой? В этой книге вы точно найдёте пару-тройку превосходных идей! Например, как с помощью бутылки газировки победить в необычном состязании, или как сделать своими руками такой подарок маме, которому ужаснётся обрадуется вся семья, включая кота, или как занять первое место на конкурсе карнавальных костюмов. Эти и другие весёлые новогодние истории рассказали классики и современники — писатели Аркадий Аверченко, Михаил Зощенко, Н.
Аркадий Аверченко – «король смеха», как называли его современники, – обладал удивительной способностью воссоздавать абсурдность жизни российского обывателя, с легкостью изобретая остроумные сюжеты и создавая массу смешных положений, диалогов и импровизаций. Юмор Аверченко способен вызвать улыбку на устах даже самого серьезного читателя.В книгу вошли рассказы, относящиеся к разным периодам творчества писателя, цикл «О маленьких – для больших», повесть «Экспедиция в Западную Европу сатириконцев…», а также его последнее произведение – роман «Шутка мецената».
Из сборника «О хороших, в сущности, людях!», Петербург, 1914 год.
Жанр святочных рассказов был популярен в разных странах и во все времена. В России, например, даже в советские годы, во время гонений на Церковь, этот жанр продолжал жить. Трансформировавшись в «новогоднюю сказку», перейдя из книги в кино, он сохранял свою притягательность для взрослых и детей. В сборнике вы найдёте самые разные святочные рассказы — старинные и современные, созданные как российскими, так и зарубежными авторами… Но все их объединяет вера в то, что Христос рождающийся приносит в мир Свет, радость, чудо…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книжная судьба В. Ходасевича на родине после шести с лишним десятилетий перерыва продолжается не сборником стихов или воспоминаний, не книгой о Пушкине, но биографией Державина.Державин интересовал Ходасевича на протяжении всей жизни. Заслуга нового прочтения и нового открытия Державина всецело принадлежит «серебряному веку». Из забвения творчество поэта вывели Б. Садовской, Б. Грифцов.В. Ходасевич сыграл в этом «открытии» самую значительную роль.Читателю, который бы хотел познакомиться с судьбой Державина, трудно порекомендовать более ответственное чтение.
Пытаясь прорваться сквозь пески времени, герои посвящают свои жизни поиску: поиску ответов на вопросы, поиску места в мире, поиску оправданий для близких людей. Сами того не замечая, они передают друг другу самое важное в воспоминаниях, видениях, снах… Ответы уже маячат на горизонте, и каждый должен определить — что можно забрать с собой в следующую жизнь, а какой якорь ни в коем случае не нужно ставить.
Дэвид Конн — испытатель первой машины времени. Но время, отведенное на исследование, окончилось, и он вынужден бросить любимую женщину и понравившуюся эпоху, чтобы вернуться назад. На тысячу лет вперед. Выйдя из машины времени, он не узнает свой мир…
В графстве Бакс, штата Пенсильвания, есть высокий холм, называемый Красной горкой. На самой вершине холма есть заброшенная ферма и живут в ней и на близлежащей территории разные звери. Живут в мире и согласии, общаются между собой, занимаются каждый важным делом и разговаривают на особом зверином языке. И вот однажды ферму решила купить и поселиться на ней семья, состоящая из молодого мужчины, молодой женщины, их двухлетнего сына и кошки Принцессы. Звери поначалу заволновались. Кому хочется терять привычный уклад жизни? Но вскоре поняли, что семья очень хорошая и даже подружились с двухлетним Джеймсом.
Альфред Бестер — великий экспериментатор и великий разрушитель традиций. Чарлз Грэнвилл обычный двадцатипятилетний молодой человек, мечтающий о карьере практикующего врача, о скорой женитьбе и хорошем стабильном будущем. Единственное его отличие в том, что он способен слышать музыку и чувствовать поэзию в повседневной реальности и даже в ирреальности собственных снов. И именно ему возможно предначертано пошатнуть вселенскую гармонию и стать тем мессией, который выберет среди аверсной и реверсной вселенных ту, которая и станет единственно существующей.
Повесть «Подводный город» во всем напоминает об авторе — французском беллетристе, фехтовальщике, пропагандисте боевых искусств и дуэлянте начала XX века Жане Жозефе Рено. Ее герои, французский бездельник-спортсмен и юная сыщица-американка, разгадывают шифры, борются с бандитами и занимаются поисками сокровищ на земле и под водой.
Давайте вместе заглянем в мир будущего. В этом мире сотни косморазведчиков бороздят просторы галактики в поисках братьев по разуму. В этом мире дети учатся во сне. Этот мир наполнен новыми технологиями и удивительными изобретениями. Но самое важное остается неизменным: это тяга к приключениям, жажда открытий, бескорыстная дружба, семья и честность. Эта книга всего лишь первый шаг в увлекательном путешествии, которое не оставит равнодушными не только детей, но и родителей.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.