Влюбленный холостяк - [43]

— В обмен на брак с вами вы даете мне Джинджермер и свободу?

— Да.

Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Ее взгляд задержался на далеких холмах.

— В таком случае, Блэкхит, я стану вашей женой.

Глава 16

Спустя несколько дней они выехали в Дорсет.

Это время Люсьен использовал с умом. Он послал за Фоксом и убедился в том, что завещание и передача права собственности на Джинджермер после его смерти оформлены правильно. Он позаботился, чтобы его родственники не узнали о том, что Эва приняла его предложение, так как пока не хотел открывать перед ними эту важную для него победу.

Он послал дополнительные запросы во Францию относительно судьбы Перри.

Для Эвы эти дни были полны волнений. Правильно ли она поступает? Ей хотелось поскорее увидеть Джинджермер. Понять, чего он стоит. Вся ирония положения заключалась в том, что, выходя замуж за Блэкхита, она получит именно ту свободу, которую опасалась утратить.

А об условии, по которому она должна делить с ним постель…

Нет. Она не станет думать об этом условии. Во всяком случае, до поры до времени.

И вот Розбриар далеко позади, сумерки все больше сгущались по мере того, как они двигались на юг. Блэкхит ехал верхом рядом с каретой, голова Армагеддона время от времени появлялась в окошке. Экипаж катился мягко, его покачивание убаюкивало, и у Эвы слипались глаза. Но креп кий сон не приходил. Она иногда отодвигала занавеску и всматривалась в темноту, пока не различала в ней герцога. В черной одежде и шляпе он на своем вороном жеребце казался призраком. Эва радовалась тому, что они едут порознь, так как расстояние, разделявшее их, гарантировало ей безопасность.

А по тому, как она ощущала себя в последние дни, Эва понимала, что не сможет отказать ему, если он притронется к ней.

«Просто смешно, что беременность делает с женщиной», — думала она.

Они остановились на ужин в маленьком придорожном трактире в нескольких милях от побережья. Владелец трактира, узнав от ехавших впереди слуг, что его гостем на ночь будет сам могущественный герцог Блэкхит, из кожи вон лез, чтобы устроить путников поудобней. Когда они подъехали, у ворот уже выстроились конюхи, готовые принять их лошадей, в отдельной комнате был накрыт стол, из погреба для его светлости извлекли бутылки лучшего портвейна, и Эва, усмехнувшись, подумала, что король едва ли удостоился бы лучшего приема. И, несмотря ни на что, происходящее произвело на нее впечатление. Когда они с герцогом принялись за большие порции ветчины, жареного картофеля и отварных овощей, ей подумалось, что поездка с ним, возможно, имеет и свои положительные моменты.

— Мы переночуем здесь или продолжим путь? — спросил он, когда с едой было покончено.

— Продолжим путь. Мне не терпится увидеть Джинд-жермер.

«Кроме того, если мы останемся, ты полезешь ко мне в кровать — а у меня нет ни воли, ни желания этому противиться», — подумала Эва.

Он кивнул. Но облегчение было недолгим, поскольку герцог объявил, что оставляет Армагеддона при трактире с одним из своих конюхов.

— А как же вы тогда поедете? — Эву наполняли ужас и волнение, так как ответ ей был уже известен.

— Я поеду с вами в карете, моя дорогая. — Он улыбнулся, глядя ей в глаза. — Ведь, в конце концов, одной там довольно скучно, когда не с кем поговорить.

— Знаете, Блэкхит, я никак не пойму, для чего вам так необходимо досаждать мне, — пробормотала она, стараясь скрыть внезапно охватившее ее волнение. И возбуждение. Уже сама мысль о том, что он будет так близко, заставила вспыхнуть ее лицо, почувствовать жар и мурашки по всему телу; эти ощущения усилились, когда его затянутая в перчатку рука взяла ее руку, и они направились к ожидающей их карете. — Я полагаю, что вынуждена смириться с этим, поскольку вам так нравится раздражать меня.

— Напротив, мадам. Другие вещи, которые мы могли бы делать, доставили бы мне гораздо большее удовольствие, чем просто раздражать вас.

— У меня нет настроения отвечать на ваши намеки, Блэкхит. Езжайте со мной, если вам так хочется, но ради своего же здоровья и благополучия вам лучше держаться от меня подальше.

— Ого, но вы же согласились делить со мной постель.

— После свадьбы.

Он лишь улыбнулся. Ясно, что он был другого мнения.

Герцог каким-то непостижимым образом заполнил собой все пространство внутри кареты, которая благодаря его присутствию стала казаться меньше. Эва почувствовала, что ей не хватает воздуха. От этого она была раздражена и настороженно молчала. Блэкхит, конечно же, совершенно не обратил на это внимания. Он приспустил шторку на окне. Карета тронулась. Эва закуталась в шерстяное одеяло, под ногами у нее лежал горячий кирпич.

Блэкхит расположился напротив, но он был по-прежнему так близко, что она различала аромат его мыла для бритья, влажной шерсти пальто, запахи кожи, конского пота и холодного воздуха. Его длинные, обтянутые сапогами ноги были вытянуты в проход. В темноте она могла лишь угадывать его лицо, непроницаемые глаза, которые наблюдали за ней.

Ее кожа покрылась мурашками. Этот взгляд вовсе не праздный. Она отодвинула свою ногу подальше от его, натянула одеяло до самого подбородка и прислонилась щекой к кожаной подушке сиденья так, чтобы не смотреть на него, а он видел как можно меньше ее саму. Так, чтобы она, если повезет, могла забыться сном и не ощущать на себе его тяжелого взгляда.