Влюбленная принцесса - [3]

Впрочем, как оказалось, это недостаточно серьезная причина, чтобы, например, увеличить сумму на мои карманные расходы. Зато вполне серьезная, чтобы заставить меня везде таскать за собой телохранителя, просто потому, что какому-то мифическому европейскому террористу с длинными волосами и в черных кожаных штанах может изобрести в голову дурацкая идея похитить меня.

Императрица прекрасно понимает, какой это шок – заснуть вечером нормальным человеком, а проснуться уже персонажем с обложки журнала «People». Она даже дала совет: всегда следует проверять, достаточно ли плотно застегнуто кимоно, прежде чем поднимать руку и приветствовать своих подданных.

Я поблагодарила ее, хотя вообще-то нет у меня никакого кимоно.

23.30

Я так утомилась за весь день, начавшийся с раннего подъема и путешествия на Лонг-Айленд, что даже пару раз зевнула прямо в лицо императрице. Я старалась спрятать свой зевок, как учила бабушка – сжав зубы и не открывая рта. Но из-за этого на глаза наворачиваются слезы и все лицо перекашивается, будто у меня судороги. Бабушка бросала на меня уничтожающие взгляды, отрывая глаза от салата из груш с грецкими орехами, но это не помогало. Даже страх перед ее гневом не мог вывести меня из дремотного состояния.

В результате папа все заметил и презентовал мне королевское помилование. Ларс отвез меня домой. Бабушка очень расстроилась из-за того, что я уехала еще до подачи сырного меню. Но не отпусти она меня домой в тот момент, я потеряла бы сознание прямо во время десерта. Знаю, что бабушкиного возмездия не миновать. Наверное, придется выучить наизусть имена всех членов шведской королевской семьи. Или что-нибудь столь же противное.

Впрочем, бабушка всегда поступает по своему разумению.

00.00

После бесконечного изматывающего дня, в течение которого все мы без устали благодарили отцов нашей нации – этих злостных лицемеров-убийц, более известных под названием «пилигримы», – я наконец добралась до постели.

Так закончился День Благодарения Миа Термополис.

6 декабря, суббота

Конец.

Вот и все, что можно сказать. К-О-Н-Е-Ц.

Я знаю, что и раньше так говорила, но то не шло ни в какое сравнение с происходящим теперь. На этот раз я абсолютно уверена. Конец.

А почему? Почему ТЕПЕРЬ? Как это ни удивительно, причина вовсе не в том что три месяца назад мне сообщили, что я являюсь наследницей престола маленького европейского государства. Через две недели мне предстоит отправиться в вышеуказанное государство, чтобы быть представленной народу, которым в один прекрасный день мне придется управлять. Будущие соотечественники, безусловно, возненавидят меня всей душой за то, что я ношу армейские ботинки и смотрю сериал «Спасатели Малибу». Ведь принцессы так не ведут себя.

И не в том, что моя мама через семь месяцев родит ребенка от моего школьного учителя алгебры. Недавно еще и сбегала в Мексику вместе с упомянутым учителем.

И даже не в том, что в школе меня заваливают домашними заданиями, а после окончания занятий еще и бабушка вынимает душу своими дурацкими уроками, пытаясь к Рождеству сделать из меня приличного человека. Так что иногда не остается времени даже на этот дневник, не говоря уже о чем-то другом.

Вовсе нет. Причина не в этом. Почему вдруг настал конец моей жизни?

Потому что у меня есть бойфренд.

В четырнадцать лет, я думаю, пора бы уже. Вот у всех моих подружек есть парни. У всех, даже у Лилли, которая считает мужской род источником большинства, если не всех, недугов общества.

Ну, хорошо, возьмем ее парня, Бориса Пелковски. Ему пятнадцать лет, он гениальный музыкант, одаренный скрипач. Но при этом он заправляет свитер в брюки, а еда часто застревает у него между передними зубами, и он ходит так целый день. Не сказала бы, что Борис – идеал мужчины, но Лилли он, похоже, нравится, а это главное.

Наверное.

Я вынуждена признать, что когда у Лилли – возможно, самого требовательного человека на земле (мне можно верить – мы лучшие подруги с детского сада) – появился парень, а у меня бойфренда все еще не было, я начала думать, что со мной что-то не в порядке. Я уж не говорю о недостатках своей внешности и о том, что родители Лилли, психологи, называют «неспособностью выплеснуть наружу свои отрицательные эмоции».

И вот в один прекрасный день, совершенно неожиданно, у меня появился бойфренд.

Ну, хорошо, не совсем неожиданно. Кенни еще раньше начал посылать мне анонимные любовные послания. Я не догадывалась, что это именно он их пишет. Я думала (ну, ладно, даже надеялась), что это окажется кто-нибудь другой. Скажем так, кое-кто другой. Но это был Кенни. А я тогда уже слишком завязла, чтобы отказать ему. Так что сложилось, как сложилось. Итак, voila! У меня есть парень.

Казалось бы, проблема решена, так?

Нет. Не совсем.

Дело не в том, что Кенни мне не нравится. Он мне нравится. Очень даже. У нас много общего. Например, мы оба считаем, что драгоценен не только сам человеческий род, но и все живое. Мы с ним отказываемся препарировать лягушек на уроках биологии. Вместо этого нас заставляют писать рефераты про жизненные циклы всяких там личинок или дождевых червей.