Влюбленная Джейн - [67]

– Все в порядке, я знаю, – виновато ответила София. – Я что-то замечталась.

– Это неудивительно. Вы ведь из театра и не привыкли следить за такими вещами.

София приосанилась:

– Я знаю, что такое зрительная перспектива и когда за ней нужно следить.

– Но изначально вы работали в театре?

– Да.

Кортни тряхнула волосами:

– О чем я и говорю. Это многое объясняет. Например, то, почему вы потеряли девушку – летучую мышь.

София вспыхнула:

– Что, простите?

Кортни со смехом пояснила:

– Ну, вас же учили работать в театре, а не в кино, поэтому вы и играете театрально, старомодно. Наверное, на сцене это смотрится лучше, чем на экране.

София расхохоталась:

– Вы думаете, я потеряла Бэтгерл, потому что я театральная актриса?

Она вгляделась в лицо соперницы, пытаясь понять, в какую игру та с ней играет.

– Конечно. Почему же еще? – с нажимом ответила Кортни и улыбнулась.

– Дамы, нам понадобится еще минут пять, – сказал помощник оператора, почесав затылок. – Можете пока присесть.

Ассистент режиссера принес стулья. Актрисы сели.

– Какое же учебное заведение окончили вы? – спросила София.

Кортни, зевнув, ответила:

– Школу в Беверли-Хиллз.

– Нет, я имела в виду, где вы обучались профессии. В Университете Южной Калифорнии?

– Я не училась актерскому мастерству.

София вздернула бровь:

– Вот как?

– Мне не требовалось.

– У вас нет профессионального образования? – искренне удивилась София, чем, похоже, слегка задела Кортни за живое.

– Нет, и я этим горжусь. Актерству невозможно научиться. Это как инстинкт.

– А вам не кажется, что занятия под руководством мастеров помогают его развивать?

Кортни осклабилась:

– Не кажется. Он у вас либо есть, либо его нет.

– Я училась пять лет, – сказала София.

– Оно и видно, – многозначительно произнесла звезда-самородок. – Поэтому вы лучше подходите для одних ролей, а я для других.

София улыбнулась:

– То есть вы, к примеру, лучше подходите для роли девушки – летучей мыши?

– Очевидно, да. – Техники, прилаживавшие зеркальце к объективу камеры, навострили уши. –   Вообще-то, – продолжала Кортни, – меня это с самого начала ужасно напрягало. Теперь-то уж можно не скрывать. Да я и тогда говорила, что моя манера сильно отличается от вашей.

– И чем же? – процедила София сквозь зубы.

– Я играю естественно, а вы – по-театральному. Даже удивительно, что вас когда-то взяли в «Бэтмена».

София фыркнула:

– И что же вы, моя дорогая, подразумеваете под «естественной» игрой?

– Ну, не знаю… – Кортни взмахнула руками. – Это когда играешь, как чувствуешь. Вживаешься в роль.

– То есть вы лучшая актриса, чем я? – спросила София.

Кортни яростно замотала головой:

– Нет, конечно! – Но потом она пожала плечами: – Хотя если посмотреть, какую роль играете вы и какую играю я… – Она опять пожала плечами и вздохнула. – Я одно хочу сказать: для меня играть – это просто. Вы воспринимаете свою работу очень серьезно, а я расслаблена, и у меня все получается само собой.

София, видимо, задела больное место своей молодой коллеги, в результате чего поднялся настоящий невротический вихрь: Кортни говорила все быстрее и уже начала задыхаться.

– Это не конец света, не могут же все быть лучшими, – тараторила она.

Между тем вокруг камеры, к которой нужно было приладить зеркальце, уже собралась целая толпа. Всему техническому персоналу вдруг очень захотелось помочь оператору, а заодно и послушать интересный разговор двух актрис.

– Давайте заключим небольшое пари, – выдохнув, предложила София. – Мы обе сыграем одну и ту же сцену и посмотрим, у кого получится лучше.

Кортни прыснула со смеху:

– Чего?! Ни в коем случае!

– Не уверены, что выиграете? – спросила София.

Кортни огляделась по сторонам. Многочисленные слушатели ждали ее ответа.

– Разумеется, уверена! – выпалила она. – Ладно, я согласна.

– Ну и отлично.

Техники, перестав притворяться, будто занимаются камерой, молча встали полукругом и приготовились смотреть. Кортни вздохнула, сделав скучающее лицо.

– Ну и что будет за сцена? Из «Бэтмена»?

Толпа усмехнулась.

– Сцена называется «Налей мне ведро воды», – ответила София.

– Это как? – фыркнула Кортни, глядя на зрителей.

Как разделились симпатии, сказать было трудно. София слышала, что Кортни многим грубила, требовала то кокосовой воды, то импортных мармеладных мишек. В общем, вела себя как мелкий сахарозависимый диктатор. Но, возможно, ее все равно любили: кто-то из страха, а кто-то за молодость и красоту.

София сглотнула. Только бы не пришлось пожалеть об этой затее! Только бы хватило выдержки!

– Кран вон там.

Она указала в другой конец павильона. Зрители обернулись.

– Не вижу, – сказала Кортни, прищурившись. – Там ничего нет.

– Это и называется актерской игрой, – ответила София.

– А, поняла. Кран воображаемый. Ведро, значит, тоже?

– Вы быстро схватываете. Да, ваша задача подойти к воображаемому крану, наполнить воображаемое ведро водой, принести его сюда и поставить передо мной.

– И все? Диалога не будет?

– Диалога не будет. Просто наберите воды, – сказала София и почувствовала, что голос дрогнул.

Хоть бы никто другой этого не заметил! Нужно было срочно успокоиться.

– Ну ладно, – согласилась Кортни, закатив глаза, после чего принялась трясти руками, потягиваться и крутить головой. – Разминаюсь, – пояснила она под зрительские смешки и, сделав преувеличенно долгий выдох, подскочила к крану.