Влюбленная Джейн - [13]
На Пикадилли почтовый экипаж сделал последнюю остановку. Бросив взгляд на величественный купол собора Святого Павла, высившийся на востоке, Джейн направилась по адресу, который дала ей мисс Харвуд. Предстояло пройти пешком две мили. Выйдя на набережную, Джейн тут же зажала нос – Темза обдала ее своим смрадным дыханием.
Сперва приблизившись к творению сэра Кристофера Рена, а затем оставив его позади, путешественница заметила, что епископы, кураты и солидные прихожане стали встречаться ей реже. Теперь она видела тех, кого им полагалось спасать: белошвеек, цветочниц и прачек Чипсайда. Мрамор колонн и медь куполов сменились полусгнившим деревом и старым кирпичом. Острые булыжники под ногами покрывал слой грязи, а вместо тех хитроумных систем, которые избавляли от нечистот Мейфэр и Пикадилли, здесь использовались немудреные устройства опорожнения ведер при помощи силы земного притяжения. Стены глинобитных домишек лоснились от копоти. Никогда прежде Джейн не приходилось бывать в подобных местах. Какой-то мужчина с пятном от супа на галстуке показал ей язык и увязался за нею. Она заявила, что ее отец – констебль. Это помогло: незнакомец сел на кучу гниющей капусты и захрапел.
Джейн облегченно перевела дух и, прошагав еще три квартала, приблизилась к дому, который разыскивала. Опять сверилась с адресом в записке. Да, это здесь. Два больших новых здания с обеих сторон подпирали двухэтажный дом тюдоровских времен. Его темные балки прогнулись, беленые стены покрылись желтыми пятнами, тростниковая крыша ввалилась внутрь. Казалось, постройка вот-вот рухнет.
Джейн легонько постучала в дубовую дверь. Никто не ответил. Черные решетчатые окна были наглухо закрыты. Постучав еще раз, посильнее, и крикнув: «Есть кто-нибудь?», Джейн подняла глаза: труба не дымила.
– Кто вы такая? – донесся голос.
Джейн обернулась. К ней, прихрамывая, шла женщина с длинными седыми волосами, которые, ничем не прибранные, падали на лицо и окутывали тело, будто огромный колышущийся кокон из сахарной ваты. На черном платье пестрели заплаты: дыру на плече прикрывал кусок клетчатой материи, прореху в подоле – большой коричневый ромб. К груди женщина подвязала несколько вилков капусты. Сколько именно – сказать было трудно.
– Меня зовут мисс Остен. А вы миссис Синклер?
– Может, да, а может, и нет.
Войдя в дом, женщина тут же заперлась.
– Я пришла по совету мисс Харвуд! – прокричала Джейн сквозь толстые дубовые доски.
Дверь приоткрылась. Джейн осторожно вошла, думая, что, вероятно, идет навстречу собственной гибели. Окна, заклеенные черной бумагой, не пропускали света.
– Помочь не хотите? Они сами не загорятся, – сказала хозяйка дома, зажигая свечу.
Джейн ощупью отыскала еще одну и сделала то же самое.
– Как Эмили? – спросила миссис Синклер.
– Ей не хватает угля, – ответила Джейн, оглядывая комнату, – но она старается поправить положение, занимаясь живописью.
Хозяйка зажгла еще несколько свечей. Теперь можно было различить земляной пол, очаг и два стула.
– У вас здесь уютно, – кивнула Джейн, не понимая, зачем миссис Синклер понадобилось столько света, если в комнате нечего освещать.
Прищурившись, она вгляделась в лицо, сморщенное, как изюм. Старуха развела огонь в очаге.
– Здесь всегда жил и всегда будет жить кто-нибудь вроде меня.
Джейн еще раз окинула взглядом грязную комнатушку и, приподняв бровь, ответила:
– Не сомневаюсь.
Чипсайд уродовали тысячи подобных лачуг.
– Чего вы хотите? – спросила миссис Синклер, жестом предложив гостье сесть.
Джейн опустилась в кресло-качалку, от старости переставшее качаться, и ответила вопросом на вопрос:
– А что вы можете предложить?
– Я сваха.
Джейн вскочила.
– Уму непостижимо! Я проехала пол-Англии, пожертвовав остатками своей репутации, только затем, чтобы посетить сваху! Как будто в Бате они не торчат на каждом углу!
Она захотела себя ударить, придя в отчаяние от собственной доверчивости. Позаботившись лишь о том, как бы незаметно ускользнуть из дома, она почти не подумала, с чем ей придется столкнуться на пути в Лондон и что она там найдет. Оказалось, она приехала к очередной глупой свахе!
Вне себя от досады Джейн сделала шаг к двери.
– Я не простая сваха, – сказала миссис Синклер и, вооружившись почерневшей кочергой, пошевелила полено в очаге. Огонь вспыхнул.
– А какая же? Чем вы отличаетесь от тех кумушек, из-за которых в Бате яблоку негде упасть?
– Я исполняю желания.
Джейн усмехнулась. Потрескиванье и фырканье огня напомнили ей о романе, превратившемся в горстку пепла. Она снова села.
– Раз вы исполняете желания, так исполните мое. Мне нужен муж.
– Нужен – возьмите.
– В том-то и беда. Похоже, я не обладаю таким талантом.
– А почему – как вы думаете?
– Потому что я немолода и бедна.
– Ба! – воскликнула миссис Синклер. – Ваше поколение говорит про любовь так, будто это вы ее изобрели. Вы думаете, она возникает, когда у нас самый наилучший вид. Не тут-то было, настоящая любовь проявляет себя, когда мы выглядим хуже некуда. Всякие женщины находят мужей: и постарше вас, и победнее, и понеказистее. Дело в чем-то другом. Может, вы вовсе и не хотите замуж?
