Влюблен по чужому желанию - [13]

Какая-то мысль не давала мне покоя, а когда я наконец сообразила, в чем дело, не подумав, выдала вслух:

– Первый раз танцуем вместе.

– Ась? – насмешливо откликнулся Женька.

Мне показалось – он прекрасно все расслышал и переспросил, чтобы потянуть время с ответом, но я послушно повторила:

– Первый раз, говорю, танцуем вместе.

– А как же на утреннике в детском садике? Помнишь, ты была снежинкой, а я зайчиком?

Я подняла глаза – он издевается? – но не увидела на его лице и тени насмешки.

– Не помню, – на всякий случай буркнула я, злясь про себя: ну что за человек такой? Вечно надо все испортить!

Дотанцевали мы молча и без всякой романтики – к счастью, песня вскоре кончилась. Момент, когда наши отношения могли проясниться, был безнадежно упущен. Кажется, упоминанием детского сада Женька дал понять, что мы просто друзья и ничего больше…

– Ну как? – спросила Ленка, едва я подошла к ней.

– Никак, – уныло ответила я.

– А это потому, что ты меня не слушала! Вот если бы пригласила Цветкова…

– Сама бы и приглашала своего Цветкова!

Я думала, Ленка начнет бурно возмущаться, но она почему-то промолчала, а у меня после такого насыщенного событиями дня уже просто не осталось сил что-то выяснять.

Глава 7. Куда ты денешься с подводной лодки?

– Сегодня мы с вами отправимся на другой берег Влтавы, – объявила утром Ива, встретив нас в холле гостиницы. – Конечно, туда можно добраться автобусом, но, я думаю, вам будет интересно прокатиться в пражском метро.

Все радостно подтвердили, что, конечно же, будет ужасно интересно. Дружной толпой, перегораживая весь тротуар и пугая немногочисленных местных жителей, мы добрались до ближайшей станции под интригующим названием «Námĕstí Míru», что мы уже вполне самостоятельно перевели как «Площадь мира», и спустились под землю.

– Сейчас приобретем и пробьем билеты на группу, – пояснила Ива. – В пражском метро нет турникетов, к которым вы привыкли в Москве, зато есть контролеры, очень злые!

– Слышишь, злые контролеры, – обратилась я к Женьке.

– Ты собираешься съесть мой билет? – спокойно осведомился он.

Я прикусила язык, не найдясь, что ответить, и разозлилась на себя. С ума сойти, я сама первая цепляю Женьку! Совсем гордость и чувство собственного достоинства потеряла! Дав себе слово молчать и держаться от него подальше, я вместе со всеми спустилась на платформу и села в смешной милый вагончик с маленькими сиденьями на двоих, расположенными не вдоль, как у нас, а поперек вагона.

Мы расселись, двери закрылись, и милый женский голос произнес:

– Укончите просим выступ а наступ, двержице завирайе. Наследуйи станице «Музеум».

Мы не сговариваясь покатились со смеху.

– Что смешного? – не поняла Ива. – Это всего лишь значит «Пожалуйста, завершите вход и выход, двери закрываются».

– Ой, я не могу: выступ а наступ! – никак не мог успокоиться Цветков. – Держите меня семеро! Наследуйи станице!

Ива с удивлением смотрела на нас, явно не понимая, что мы нашли тут смешного.

– А ведь все понятно, – заметил Женька. – При желании можно объясниться.

– Просто наши языки принадлежат к одной семье языков – славянской, – пояснила Ива. – Только к разным группам: русский – к восточной, а чешский – к западной. То есть корень у наших языков общий – праславянский язык, а потом они разделились и продолжили самостоятельное существование. При этом многие похожие слова приобрели разное, а порой и противоположное значение. Например, по-чешски «вонять» значит «хорошо пахнуть», а духи – «вонявки».

Вагон сотрясся от нового приступа хохота.

– Станице «Малостранска», – объявила девушка, и Ива спохватилась:

– Выходим.

– Как, уже? – удивился кто-то.

– В Праге метро очень маленькое, всего три ветки, – пояснила она. – А исторический центр компактно расположен.

Контролеров мы так и не встретили, ни злых, ни добрых, и благополучно вышли на улицу. Мороза в городе по-прежнему не наблюдалось, так что сегодня никто не дрожал от холода и не стремился закончить экскурсию в ближайшем кафе, музее или даже трамвае.

– Итак, перед нами Мала Страна, – начала Ива.

Цветков снова хрюкнул от смеха, но экскурсоводу, видимо, уже надоело веселить почтеннейшую публику приколами чешского языка – она мельком взглянула на него и продолжала:

– Что в переводе означает «Маленький город». Этот район так назвали в противовес большим кварталам вокруг Староместской площади. Здесь селились…

Я слушала, кто и в каком веке здесь селился, с восхищением оглядываясь по сторонам, – мы словно перенеслись в Средневековье, на мощеную площадь, которую окружали стоящие вплотную друг к другу каменные дома.

– В центре Малостранской площади, на которой мы с вами находимся, располагается чумной столб – колонна, которую украшают статуи святых. Такие воздвигали на площадях многих средневековых европейских городов в честь какого-нибудь знаменательного события: окончания войны или избавления от чумы, отсюда такое название.

– Как-как, чумовой столб? – искрометно пошутил Цветков.

– Слушай, заткнись, а? – не выдержал кто-то из парней.

Цветков послушно заткнулся, и Ива продолжала:

– Сейчас мы с вами посетим собор Святого Микулаша… Николая, – поправилась она после паузы. – А потом при желании поднимемся на колокольню.