Влюблен и верен - [34]

Даниэль понял это как приглашение и, найдя молнию на платье, медленно потянул ее вниз.

— Мне так тебя не хватало, — взволнованно шептал он.

Она вздохнула и потянулась к его губам, не желая больше разговоров.

Но Даниэлю было необходимо выразить свои чувства. Рассказать, как сильно он любит ее, как он тосковал все прошедшие месяцы. Чтобы Пенни знала — она для него единственная женщина на всем свете.

Когда молния была расстегнута, платье упало к ногам Пенни.

Даниэль жарко целовал ее шею, грудь, живот, ноги, спускаясь все ниже, пока не оказался на коленях у ее ног.

— Даниэль, — пыталась протестовать она дрожащим голосом, стыдливо прикрываясь руками.

— Даже не думай просить меня выключить свет, — возразил он.

Выпрямившись, он взял Пенни за плечи и увлек ее к кровати.

— Когда я говорю, что ты очень красивая, можешь не сомневаться, это правда.

Нежно поддерживая, он положил ее на кровать, стащил с себя рубашку, не расстегивая, и лег на постель.

Пенни никогда не чувствовала себя такой уязвимой.

Она так упорно пыталась оставаться спокойной, но ее сердце билось все быстрее. Ей не удавалось перестать думать, расслабиться.

— Я хочу, чтобы сегодняшний вечер был идеальным, — шепнул Даниэль.

Приподнявшись на локте, мягко касаясь лица Пенни рукой, он начал целовать жену снова, но, почувствовав ее напряжение, остановился:

— Пенни?..

Ей казалось, в ее сердце вновь открылась нанесенная им рана. Она не могла справиться с этим. Внезапно Пенни ощутила, что задыхается под тяжестью его тела.

— Даниэль, мне нужно встать, — сказала она, и он замер, нахмурившись в замешательстве. — Сейчас же! — сказала она громче на этот раз.

Он перекатился на бок, и Пенни соскочила с кровати, пытаясь прикрыть грудь, чувствуя себя беспомощной и напуганной.

— Я не могу сделать это. — Ее глаза наполнились слезами. — Я не могу.

Спотыкаясь, Пенни искала платье, с отвращением думая о своем обнаженном теле в нижнем белье и туфлях на шпильках.

Даниэль обнял ее бедра.

— Не трогай меня! — закричала она. — Пожалуйста, не надо…

— Я не собираюсь принуждать тебя, Пен, — успокаивал ее Даниэль извиняющимся тоном. — Давай просто посидим здесь, позволь мне обнять тебя.

— Где мое платье? — она была почти в истерике. Ей необходимо одеться и уйти отсюда. От него. Свечи, шампанское, эта комната… Слишком сильное давление.

Пенни невольно спрашивала себя: как это было у него с другой женщиной? Не подобным же образом он развлекался здесь с Карен?

И можно ли это принять когда-нибудь?

— Не уходи, — попросил Даниэль. Его голос звучал безжизненно, как будто он знал: ее уже ничто не остановит.

Она не слушала его, стараясь не обращать внимания на боль в сердце, которое было готово разорваться на части. Она не хотела произносить вслух слова, отчаянно рвавшиеся с ее губ.

Пенни подняла платье, слезы капали на ее голые руки.

Она должна уйти отсюда немедленно!

— Я не отпущу тебя, — сказал Даниэль твердо. — Сегодняшний вечер не должен закончиться так.

Она покачала головой, не желая спорить. У нее не осталось больше ни сил, ни воли, чтобы выносить все это. Она старалась как могла, но этого было явно недостаточно.

— Дай мне пройти, Даниэль.

Она не имела ни малейшего представления, как будет добираться домой, что будет делать, но ей необходимо было остаться одной.

— Нет!

— Пожалуйста! — вырвалось у нее с рыданием, слезы мешали ей говорить.

— Я люблю тебя, Пенни, — сказал он, вставая между ней и дверью. — Ты еще любишь меня? Или нет? Проблема в этом?

Новая волна слез заполнила ее глаза, но Пенни упрямо задрала подбородок, стараясь быть сильной.

— Я тебя люблю, Даниэль, и это никогда не было нашей проблемой.

Она ни разу в жизни не видела такую боль на лице другого человека.

Даниэль знал, в чем их проблема, и ненавидел себя за то, что сделал.

Так же как Пенни за многое ненавидела себя — она не могла забыть его измену, не поддержала мужа, когда он нуждался в ней, не понимала, как тяжело ему было…

— Я не могу справиться с этим, — призналась она. — Каждый раз, когда ты касаешься меня, я думаю… о той женщине. Мне кажется, занимаясь любовью со мной, ты будешь нас сравнивать. — Это были самые тяжелые и честные слова, которые она когда-либо говорила ему. Пенни провела ладонью по щеке Даниэля. Она любила его, это правда. — Я могу простить тебя, Дэнни, — шепнула она, покачивая головой из стороны в сторону, Пытаясь избавиться от чувств, раскаленным железом терзающих ее. — Тебе было плохо и одиноко, я понимаю, правда. И я прощаю тебя, но…

— Но?.. — его темно-карие глаза были полны слез.

— Но я не знаю, как забыть… — ответила она. — Я очень старалась, но у меня не получается. Мне нужно больше времени.

В комнате воцарилось тягостное молчание.

Пенни хотела бы разозлиться, но гнев ушел, осталась лишь боль. И именно эта боль сдерживала ее.

— Мне нужно идти, — сказала Пенни.

Даниэль провел рукой по волосам:

— Я останусь здесь, не буду тебе мешать.

— Спасибо.

Пенни открыла дверь:

— Прощай, Даниэль.

Он не ответил, и она вышла из номера.

Даниэль закрыл дверь как можно тише. В голове стучало, руки дрожали, тело не слушалось.

— Черт возьми! — вскрикнул он неистово, злясь на слезы.