Влияние морской силы на историю - [4]

Не тщетно поэтому, как думают многие, полагать, что в истории парусных судов, так же как в истории галер, можно найти полезные уроки. Обе категории судов имеют черты сходства с современными судами; но они все же отличаются от них настолько существенно, что невозможно приписывать их опыту и образу действий значение тактических прецедентов, которым следует подражать. Но прецедент отличается от принципа и имеет меньшую ценность, чем последний. Первый может быть ошибочным с самого начала или может потерять свое значение при перемене обстоятельств; последний коренится в самой природе вещей, и как бы ни были различны его приложения при перемене обстоятельств, он остается тем стандартом, которого надо держаться для достижения успеха. Война имеет такие принципы; их существование раскрывается изучением прошлого, которое доказывает неизменность их от века до века в истории успехов и неудач. Условия и виды оружия меняются; но для того, чтобы преодолевать одни и успешно управлять другими, нужно с почтением относиться к постоянным наставлениям истории в области тактики на поле сражения и в той, более широкой области военных операций, которая называется «стратегией».

И именно в этих, более широких операциях, которые охватывают целый театр войны и в морском конфликте могут распространиться на большую часть земного шара, уроки истории имеют более очевидное и постоянное значение, потому что условия остаются здесь более постоянными. Театр войны может быть более или менее обширным, трудности, которые он представляет, – более или менее очевидными, сражающиеся армии – более или менее многочисленными, проведение необходимых маневров – более или менее легким, но эти различия суть различия в масштабе или в степени, а не в сущности дела. По мере того как дикость уступает место цивилизации, развиваются средства сообщения, через реки перебрасываются мосты, увеличиваются продовольственные ресурсы, военные операции облегчаются, ускоряются и делаются более обширными; но принципы войны, с которыми они должны сообразоваться, остаются неизменными. Когда передвижение пешком сменилось переброской войск в повозках, когда эта последняя в свою очередь сменилась железнодорожными перевозками, – масштаб расстояний увеличился, или, если хотите, масштаб времени уменьшился; но принципы, которые определяли пункт, где армии надлежало собраться; пункт неприятельских позиций, который следовало атаковать; необходимость защиты коммуникации и т. п. – не изменились. Так же и на море переход от галеры робко пробиравшейся из порта в порт к парусному судну, смело пускавшемуся в плавание на край света, а от него к современному паровому судну, увеличил район и быстроту морских операций, не вызвав необходимости в изменении принципов, ими управлявших. И вышецитированная речь Гермократа, произнесенная двадцать три столетия назад, выражала правильный стратегический план, который в своих принципах также приложим к делу теперь, как был приложим тогда. Прежде чем враждебные армии и флоты приходят в соприкосновение (контакт), – слово, которое, быть может лучше чем всякое другое, указывает грань между тактикой и стратегией, – необходимо еще решить большое число вопросов, обнимающих весь план операций на всем театре войны. Между ними находятся: определение настоящей функции флота и истинного объекта его действий; пункт или пункты, где он должен быть сосредоточен, учреждение складов угля и продовольствия; обеспечение сообщении между этими складами и отечественной базой; определение военного значения борьбы против торговли, как решительной или второстепенной операции войны; выбор системы, с помощью которой уничтожение торговли противника может быть достигнуто (действия отдельных крейсеров или удержание большими силами какого-либо жизненно важного пункта, через который должно проходить судоходство неприятеля). Все это – стратегические вопросы, и по поводу каждого из них история может сказать многое.

Недавно в английских морских кругах прошла интересная дискуссия о сравнительных достоинствах политики двух английских адмиралов, лорда Гоу (Howe) и лорда С. Винцента, по отношению к диспозиции английского флота в войне с Францией. Вопрос этот чисто стратегический и имеет не только исторический интерес: сейчас он имеет жизненное значение; и принципы, на которых покоится его решение, теперь те же, что были и тогда. Политика С. Винцента спасла Англию от вторжения и в руках Нельсона и его собратьев-адмиралов привела прямо к Трафальгару.

Итак, особенно в области морской стратегии, значение уроков прошлого отнюдь не ослабевает со временем. Они полезны здесь не только как иллюстрации принципов, но и как прецеденты, в силу сравнительного постоянства условий. Это не столь верно по отношению к тактике, т. е. к действию флотов с того момента, когда они приходят в столкновение в том месте, куда их привели стратегические соображения. С непрерывным прогрессом человечества совершаются и постоянные перемены в оружии, а последние влекут за собой и перемены в способах сражения, в диспозиции и образе действий войск или кораблей на поле сражения. Отсюда у многих лиц, занимающихся морскими вопросами, возникает стремление думать, что из изучения опыта прошлого не может быть извлечено никакой выгоды и что такое изучение равносильно простой потере времени. Это мнение, хотя и естественное, не только упускает из виду те широкие стратегические соображения, которые заставляют нации содержать флоты, определяя сферу их действий, и таким образом влиять на историю мира, но является узким и односторонним даже с тактической точки зрения. Сражения прошлого сопровождались успехом или неудачей, сообразно тому, происходили ли они в соответствии с принципами войны или нет; и моряк, который тщательно изучает причины успеха или неудачи, не только открывает и постепенно осваивает эти принципы, но также приобретает прогрессирующую способность прилагать их к тактическому использованию судов и оружия его собственного времени. Он заметит также, что перемены в тактике не только имеют место после перемен в оружии (это неизбежно), но что промежутки между такими переменами несообразно велики. Это несомненно происходит от того, что усовершенствования в оружии вызваны энергией одного или двух человек, тогда как перемены в тактике должны преодолеть инертность целого консервативного сословия; но такая инертность есть большое зло. Оно может быть излечено только открытым признанием каждой перемены, тщательным изучением возможностей и недостатков нового корабля или оружия и последующим приспособлением метода пользования ими к качествам, которыми они обладают, что и определит его тактику. История указывает на тщетность надежды, что военные люди, в массе своей, будут стараться сделать это, но что тот из них, кто поступит так, выйдет на бой с большим преимуществом, – урок сам по себе немаловажный!