Влияние морской силы на историю - [141]

На следующий день, 30 апреля, де Грасс, упустив случай накануне, пытался преследовать Гуда; но последний не имел больше оснований сражаться, так как его начальная слабость, сравнительно с неприятелем, еще более увеличилась серьезными повреждениями, полученными некоторыми его кораблями 29-го числа. Де Грасс не мог догнать его вследствие меньшей скорости своего флота, происшедшей от того, что многие из кораблей его не были обшиты медью, – факт, достойный упоминания, так как французские суда, благодаря лучшим обводам и размерам, были в общем быстроходнее английских; но это превосходство было уничтожено медлительностью правительства во введении нового усовершенствования.

Гуд присоединился к Роднею в Антигуа, а де Грасс, простояв короткое время в Форт-Рояле, сделал попытку занятия бухты Грозило, обладание которой англичанами держало все движения его флота под их наблюдением. Отраженный здесь, он двинулся на остров Тобаго, который сдался 2 июня 1781 г. Отплыв оттуда после некоторых второстепенных операций, он стал на якорь 26 июля у Французского (Cap Français), теперь Гаитянского мыса (Сар Haitien), на острове Гаити. Здесь он нашел ожидавший его французский фрегат из Соединенных Штатов с депешами от Вашингтона и Рошамбо, согласно которым он должен был приступить к осуществлению самого важного предприятия из всех, которые достались на долю французского адмирала в течение этой войны.

Вторжение англичан в Южные Штаты, начавшееся в Георгии, с последовавшим затем взятием Чарлстона и подчинением двух крайних штатов, быстро распространялось через Камден к северу на Северную Каролину. 16 августа 1780 г. генерал Гейтс (Gates) был разбит наголову при Камдене; и в течение следующих девяти месяцев англичане, под начальством Корнуэлля, продолжали свои настойчивые попытки захвата Северной Каролины. Эти операции изложение которых не касается нашего непосредственного предмета, окончились тем, что силы Корнуэлля, несмотря на многие его успехи в сражениях, настолько иссякли, что он был вынужден отступить к побережью и в конце концов к Вильмингтону, где на этот случай были устроены склады. Противник его, генерал Грин (Greene), направил тогда американские войска в Южную Каролину. Корнуэлль – слишком слабый, чтобы мечтать о подчинении враждебной страны или даже просто о проникновении вглубь ее, – должен был теперь выбирать между возвращением к Чарлстону (чтобы поддержать там и в Южной Каролине зашатавшееся здание британского могущества) и движением к северу, обратно в Виргинию, для соединения там с маленьким экспедиционным отрядом, действовавшим на р. Джэмс под командой генералов Филлипса и Арнольда. Отступить назад значило бы признаться, что утомительный поход и схватки прошлых месяцев прошли безрезультатно и генерал быстро убедил себя в том, что настоящим театром войны должен быть Чезапик, даже если бы пришлось покинуть самый Нью-Йорк. Главнокомандующий сэр Генри Клинтон никоим образом не разделял этого мнения, на котором базировалось оправдание шага, сделанного без его разрешения. «Операции на Чезапике, – писал он, – сопряжены с большим риском, если только мы не обеспечены постоянным превосходством на море. Я дрожу за роковые последствия, какие могут произойти». Что касается Корнуэлля, то он, взяв дело в свои собственные руки, выступил из Вильмингтона 25 апреля 1781 г., соединившись 20 мая с британцами, уже находившимися в Петербурге (в Виргинии). Соединившиеся таким образом силы насчитывали семь тысяч человек. После вынужденного отступления их с полей Южной Каролины в Чарлстон остались два центра британской силы – в Нью-Йорке и на Чезапике; и так как Нью-Джерси и Пенсильвания были в руках американцев, то сообщение между ними производилось исключительно по морю.

Несмотря на свою критику действий Корнуэлля, Клинтон сам уже отважился послать большой отряд на Чезапик. Отряд в тысячу шестьсот человек, под начальством Бенедикта Арнольда, опустошил долину Джемса и сжег Ричмонд в январе того же года. В надежде взять в плен Арнольда, Лафайетт был послан в Виргинию во главе тысячи двухсот солдат, и вечером 8 марта французская эскадра отплыла из Ньюпорта для поддержки этого отряда подчинением бухты своему контролю. Адмирал Арбутнот (Arbuthnot), командовавший флотом, стоявшим в бухте Гардинера[141], узнал об этом через свои разведывательные суда и отправился в погоню утром 10-го числа через тридцать шесть часов после выхода французской эскадры. Благодаря своей быстроте или удаче он потратил на переход так мало времени, что когда враждебные флоты увидели один другого, немного в стороне от Чезапикских мысов, то флот англичан был впереди[142] (план XII, А, А). Последний тотчас же повернул на другой галс для встречи неприятеля, который со своей стороны построился в боевую линию. Ветер в это время был западный, так что ни тому, ни другому флоту нельзя было взять курс прямо на бухту.

Силы враждебных флотов были почти равны, так как каждый из них состоял из восьми кораблей; но у англичан был 90-пушечный корабль, тогда как одно из французских судов было только тяжелым фрегатом, который занял место в линии. Несмотря на то, что в данном случае общее направление французской политики должно было бы определить действие энергичного флотоводца, ответственность за уклонение от сражения должна быть возложена на коммодора Детуша (Destouches) или какую-либо другую причину, независимую от тех конечных целей операций, о которых так много приходится читать в сочинениях по французской морской истории. Погода была дурная и угрожала штормом; и ветер, изменив свое направление один или два раза, подул с северо-востока, при большом волнении; но теперь он уже стал попутным для входа в бухту. Оба флота к этому времени были на левом галсе, держа в море, – французы впереди и на ветре у англичан (