Властители Земли - [40]

– Может, это случилось потому, что его растила няня? – спросила молодая женщина.

– Всех Перривезеров растили няни. Я была такой же нежной и любящей, как любая другая мать. Но он просто-напросто не желал называть меня мамой.

– А вы знаете, как он называет меня? – спросила жена Валдрона.

– Как?

– Своей яйцекладущей.

– Дорогая, – сказала ее свекровь, благожелательно кладя ладонь на плечо молодой женщины. – Он никогда не изменит принципу.

Валдрон Перривезер III не только поддерживал благосостояние дома Перривезеров, но и блестяще увеличил его, выказав такую деловую хватку, которую трудно ожидать у кого-либо, кроме лучших выпускников школы менеджмента. Он стоял выше любых проявлений милосердия или жалости. И обладал необычайной способностью быстро умножать состояние.

Он никогда не раскрывал своего секрета, но многие подозревали, что, судя по некоторым мелочам и намекам, он просто терпеливо дожидается возможности подкормиться за счет несчастья других людей.

Но никто даже не догадывался, что, учась пользоваться своими деньгами, Перривезер стал одним из самых ловких убийц на планете. И убивал он также, как вкладывал деньги: бесстрастно, но весьма умело и хитро. За деньги можно было купить любые услуги, а разница между хирургом и головорезом лишь в том, что головорез больше задумывается над тем, как раскроить кого-нибудь, и не так скор на оправдания, если ему не удается этого сделать.

Валдрон быстро понял, что с наемными убийцами и вооруженными грабителями гораздо приятнее иметь дело, нежели с врачами. Хирург всегда может свалить вину за смерть пациента на его кровяное давление и все-таки прислать счет за неудачное лечение. Но наемный убийца никогда не придет за расчетом, если не выполнит задания.

Таким образом, среди представителей преступного мира Валдрона Перривезера III понимали гораздо лучше, чем в его родной семье или на Уолл-Стрит.

И среди тех, кто понимал его, был и некий Ансельмо «Босс» Боссилони и Мирон Фельдман, хотя между собой они называли его «тот богатенький паскудник».

Асельмо и Мирон выглядели точно, как два автомата для продажи сигарет, только у автоматов нет волос и, как утверждают некоторые, они более склонны к милосердию, нежели Ансельмо и Мирон. Это парочка встретилась в исправительной школе. Мирон оказался лучшим учеником. Он заправлял в мастерских и очень быстро научился весьма успешно пользоваться электродрелью. Он обнаружил, что, если человеку приставить к коленной чашечке сверло дрели, то легко можно договориться о чем угодно.

Ансельмо же главенствовал в гимнастическом зале и там понял, что, если ему удастся прижать человека к земле, об остальном гораздо лучше позаботится Мирон. Так они стали неразлучными друзьями. Ансельмо считали более привлекательным внешне. Он напоминал монгольского яка.

Когда эта парочка впервые повстречалась с Перривезером, они работали сборщиками у ростовщиков Бруклина. Перривезер предложил им больше денег и задал довольно странный вопрос: крепкие ли у них желудки. Такой вопрос, исходивший от элегантного денди, прозвучал бы гораздо необычнее, если бы встреча их не произошла на мусорной свалке, где Ансельмо и Мирон с трудом могли дышать. А Перривезер продолжал беседу так, точно находился где-то на пляже. Ансельмо и Мирон оставались там достаточно долго, пока им не назвали их первое задание, а потом ретировались, блюя и рыгая.

Целью их была престарелая женщина, жившая в своем поместье в Беверли, штат Массачусетс. Надо было переломать ей кости, да так, чтобы это выглядело, как неудачное падение.

Способ, которым им велено было исполнить поручение Перривезера, заставил содрогнуться даже бывалую парочку, но оказалось, что это еще пустяки в сравнении с тем, что последовало позднее. Женщину не надо было убивать, только переломать ей кости. Стояло октябрьское утро, дом оказался огромным, а вся мебель укрыта чехлами. С концом летнего сезона дом закрывали на зиму, и женщина приняла их за грузчиков.

Мирону и Ансельмо еще никогда не приходилось нападать на престарелых женщин, и поначалу они решили было пойти на попятный.

– Я не стану этим заниматься, – заверяли они друг друга. А потом старуха стала распоряжаться ими точно собственными слугами и у каждого нашелся в глубине души голосок, который соблазнял: «Сделай».

Кости у нее оказались хрупкими, но эта часть задания и так не составила бы им особого труда. Самым трудным было оставить ее, живую, корчиться на полу под лестницей и просить о помощи.

Перривезер явился как раз тогда, когда они уже собирались уходить.

– Эй, а вас тут быть не должно было, – сказал Ансельмо. – Чего ради было нанимать нас, если вы сами заявились.

Перривезер не ответил. Он просто отсчитал им сто стодолларовых бумажек – установленную плату, пошел в дом, уселся рядом с несчастной старой женщиной и принялся читать газету.

– Валдрон – стонала женщина, – я ведь твоя мать.

– Нет, – ответил Валдрон. – Моя настоящая мать скоро будет здесь. Так что, пожалуйста, умирайте поскорее, чтобы она могла прибыть.

Ансельмо переглянулся с Мироном, и они оба недоуменно пожали плечами, покидая дом. Потом они прочли в газетах, что Перривезер прожил в доме целую неделю вместе с мертвым телом, и только потом доставил его в больницу, что, разумеется, не преминула отметить полиция.