Властелины погоды - [41]

Трах! Карандаш сломался в больших пальцах Тэда.

– Как вам известно, эта медаль присуждается ежегодно за наиболее…

Тэд резко выключил телевизор.

– Национальная медаль! – тихо произнесла потрясенная Барни. – Это нечестно! Он же ее не заслужил.

– Я подозреваю, – сказал Тули, – что доктор Россмен так же удивлен этой новостью, как и мы с вами.

– Он не может принять награду, – сказал я. – Вся эта история рано или поздно станет достоянием гласности.

Тэд поглядел на обломки карандаша на своей ладони, затем высыпал их в корзину для бумаг.

– Вся эта история останется в довольно узком кругу, – сказал он. – Что бы вы сказали, если бы слуга Альберта Эйнштейна вдруг вылез с заявленном, что это он вывел законы теории относительности и что хозяин просто присвоил себе его открытие?

– Ну знаешь, это совсем не одно и то же!

– Теперь в принципе одно и то же, дружище. Но главное, что засуха кончилась, и модификаторы погоды нынче будут в моде. А это большой скачок и в нужном направлении. Россмен отлично понимает, какой получился расклад, знает об этом и директор Бюро погоды, как и твой друг конгрессмен. И прекрасно, пускай Россмен получит за это все возможные побрякушки и всю славу. При всем народе. Но талант-то остался у нас.

Я покачал головой.

– Медаль сопровождается премией в пятьдесят тысяч долларов, а это уже кое-что.

– Пустяки, – отрезал Тэд. – Деньги следуют за талантом, дружище. Я молод и горю желанием работать. Кстати, это напомнило мне, что ты здесь и ты нужен. Как насчет того, чтобы послужить обществу?

13. Собирается шторм

Сначала мне показалось, что я ослышался.

– Что ты сказал?

– Я хочу, чтобы ты пошел сюда работать. Ты нам нужен.

– Ты, верно, шутишь?

– Мне не до шуток. Погляди на эти трущобы, – он выразительно обвел руками комнату. – Думаешь, Россмену нравится, что мы здесь расположились? Думаешь, ему приятно таскать на шее Национальную медаль науки, пока мы на него глазеем? Рано или поздно начнутся большие неприятности, и мне нужны все мои друзья.

– С чего ты решил, что я отношусь к их числу?

Тэд внимательно посмотрел на меня.

– Не хочешь ли ты сказать, что все еще дуешься на меня за то, что я ушел из «Эола»? У меня не было выбора, Джерри, и ты об этом знаешь.

– А теперь ты хочешь, чтобы я ушел из «Эола»?

Он беспомощно пожал плечами.

– Мы завалены писаниной, и Россмен с каждым днем подкидывает ее все больше. Он хочет завалить нас лавиной бюрократии. Ему за нами не угнаться: он был до смерти перепуган всей этой историей с засухой, теперь он смертельно боится, что мы выкинем следующей весной. Ты поможешь нам распутать…

Это было уже чересчур! Я вскочил со стула и бросил взгляд на Барни. Она внимательно наблюдала за мной, но по выражению ее лица я не мог догадаться, чего она от меня ждет.

– Тэд, – сказал я, – если бы ты сбежал от Наполеона под Ватерлоо, ты что, позвал бы потом переметнуться и маршала Нея?

– Переметнуться? У нас одна цель – управление погодой. И мне нужна твоя помощь. Неужели не ясно?

– В таком случае ты можешь купить эту помощь. У лаборатории «Эол».

Он удивленно моргнул.

– Погоди…

– Нет, теперь уж ты погоди, – сказал я, останавливаясь у его стола. – Нас в «Эоле» восемьдесят человек, и мы зарабатываем деньги, выполняя подписанные нами контракты. Ты бросил нас и унес с собой наши надежды на крупные контракты, которые мы могли бы заключить, работая над изменением погоды. Это твое дело. Но мы, восемьдесят специалистов, от работы не отказываемся. Мы можем помочь тебе и в канцелярской работе, и с вычислениями, и в долгосрочных прогнозах, и во многом другом. Наша лаборатория будет тебе куда полезнее, чем я один, под какой бы крышей я ни сидел. И если ты думаешь, что я могу так же бросить их на произвол судьбы, как это сделал ты, только потому, что тебе понадобился новый делопроизводитель, то ты глубоко заблуждаешься. Ты гораздо лучше разбираешься в погоде, чем в людях.

Тэд, нахмурившись, откинулся на спинку стула. И вдруг его лицо озарила озорная усмешка.

– Смотри-ка, ты, Джерри, оказывается, можешь извергать лаву, если тебя распалить. И кстати, ты ведь прав. «Эол» нам и в самом деле может помочь. И помочь как следует.

Я чуть не свалился от неожиданности. Барни глядела на меня и, казалось, получала удовольствие от нашего разговора.

Тули сказал:

– А как ты собираешься уговорить доктора Россмена, чтобы он согласился тратить деньги на «Эол»?

– Я полагаю, – ответил Тэд, – что, заполучив такую прекрасную блестящую игрушку, как Национальная медаль, он нам кое-чем обязан. И я с ним сам поговорю, как только он вернется из Вашингтона.

Затем он обернулся ко мне и спросил:

– Ты не настолько зол, чтобы отказаться сотрудничать с нами, если мы по всей форме подпишем контракт с «Эолом»?

– Плевал я на ваши деньги, Тэд, и ты об этом отлично знаешь. Я попросту не могу предать людей.

– Ладно, сбавь пары. Ты уже высказался, и удачно. Мне самому следовало об этом догадаться.

– Значит, мы будем снова работать вместе, – сказала Барни.

И она была довольна.

Тэд через стол протянул мне руку.

– Добро пожаловать обратно в команду, дружище.

Мы обменялись рукопожатием, но, признаться, впервые с тех пор, как я познакомился с Тэдом, искренней радости от перспективы совместной работы я не испытывал.