Властелины моря. История золотого века греческого флота - [16]

Триера оснащалась и другими веревками. Свитые из папируса, камыша, конопли, льна, они шли на оснастку мачт и парусов, служили якорными цепями, швартовами, буксирными тросами. Высокие мачты триер и широкие реи, на которых крепились паруса, делались из лучших сортов сосны или пихты. Для самих же парусов афинянки готовили на вытянутых в длину ткацких станках большие рулоны льняной ткани, которые затем сшивались в большое полотно квадратной формы. Несмотря на значительный вес и немалую цену, мачта и парус играли в сравнении с веслами второстепенную роль и накануне сражения вообще снимались с судна и хранились на берегу. Некоторые триеры на крайний случай оснащались дополнительным «корабельным парусом» и мачтой размерами поменьше.

Нос, или, вернее, «клюв» корабля был с самого начала спроектирован как часть корпуса, а в качестве последнего штриха металлисты, устанавливая на триеру ее смертельное орудие таран, обшивали «клюв» бронзой. На изготовление сотни таранов, потребных для фемистокловых триер, ушли тонны металла, это была гигантская работа производителей бронзы. Этот сплав, состоящий из девяти частей меди и одной олова, не ржавеет и потому более пригоден для морских операций, нежели железо. Некоторая часть бронзы, использовавшейся для изготовления таранов, представляла собой своего рода вторсырье — на переплавку шли мечи, затупившиеся в старых, забытых сражениях, ключи от вышедших из употребления кладовых, идолы, которым давно уже никто не поклоняется, украшения почивших женщин, отличавшихся некогда незаурядной красотой. При изготовлении таранов мастера-ремесленники использовали ту же технику, что при отливке полых бронзовых статуй богов и героев, которыми украшались храмы и святилища.

Вначале для тарана делали форму из воска и примерялись к деревянному «клюву», так чтобы впоследствии каждый нашел свое место именно на данном конкретном судне. Мастера забивали воск в «клюв», он постепенно разогревался, становился мягче и удобнее в обработке. На переднем конце тарана воск вдавливался во фланец с тремя, как на трезубце Посейдона, наконечниками. Когда воск застывал и полностью принимал нужную форму, его аккуратно отделяли от дерева и переносили в яму, заранее выкопанную на песчаном берегу.

На следующем этапе требовалась глина, такая же твердая, как железо, из нее, кстати, в Афинах изготавливались различные гончарные изделия. Восковой манекен укладывался на дно ямы, снаружи обмазывался глиной, которая затем заполняла полость, — все, можно приступать к отливке. В воск и глину входят изготовленные кузнецами железные прутья. Когда воск полностью заполняет глиняную форму — за вычетом самого верха, — тяжелое изделие извлекают из ямы, переворачивают и греют на огне до тех пор, пока воск полностью не расплавится и глина не примет точные очертания тарана. Теперь остается залить внутрь расплавленную бронзу. Но дело это совсем непростое.

Костер из веток и коры не дает достаточной температуры, нужен древесный уголь. Между тем отливка тарана для триеры — это единый и быстротекущий процесс. Прежде всего работники устанавливают по ободу ямы небольшие глиняные печи, от каждой из которых к изложнице тянутся прорытые в песке узкие русла. В печи укладываются куски бронзы, то ли осколки большого слитка, то ли металлолом, и, по мере того как уголь разгорается, содержимое быстро превращается в красную расплавленную массу. По знаку мастера работники снимают со всех печей глиняные заслонки, и в тот же самый момент по руслам устремляются ручейки пылающей лавы, которая сразу заполняет глиняную форму. Бронза быстро застывает и отвердевает, после чего глина отваливается (чтобы уже никогда больше не пойти в дело), и на свет, как цыпленок из яйца, является гладкий черный устрашающий таран. Убрав железные прутья, обработав заднюю часть и отполировав поверхность, работники устанавливают таран на носу триеры и тщательно закрепляют его при помощи гвоздей из той же бронзы.

Каменщики стаскивают вниз с находившейся рядом с городом горы Пентеликс глыбы превосходного белого мрамора, и скульпторы, нарезав предварительно тонких плит, вырезают для каждой триеры по два офтальмоя, или «глаза», радужной оболочкой которых служили расцвеченные красной охрой круги. «Глаза» крепятся по обе стороны носа. Афиняне верили в то, что, завершая чудесный процесс превращения неодушевленного предмета в живое существо, «глаза» позволяют судну прокладывать себе безопасный путь в бушующем море. Если следовать греческой терминологии, расходящиеся в стороны концы поперечной реи, расположенной над глазами, представляют собой рога корабля, парус и банки гребцов — крылья, а абордажные крючья — железные руки.

Кузнецы изготавливали для каждой триеры по паре железных якорей, закреплявшихся по обе стороны носа. Их предназначение — удерживать судно в ровном положении, когда его втаскивают на берег. Дубильщики и кожевенники выделывали трубчатые рукава для весел. В этих же мастерских производили защитные перегородки для гребных рам и подушки из овечьей шкуры, позволявшие гребцам удобно упираться ногами и таким образом увеличивать мощь каждого гребка.