Властелин воды - [99]

В гостиницах они останавливались только для того, чтобы сменить лошадей. Во время остановок Бэкка и Мод не выходили из кареты, чтобы не обратить на себя внимание, их даже не выпускали умыться или справить естественные надобности. Все эти жизненно важные процедуры проводились на уединенных участках дороги. Из еды и питья старались с собой ничего скоропортящегося не брать – в основном их рацион составляли хлеб, сыр, фрукты и эль, тем и питались всю дорогу. Местность, по которой они проезжали, была Бэкке незнакома. Ей никогда раньше не приходилось бывать к востоку от Лондона или к северу от Бата, но во время занятий с репетитором она довольно неплохо изучила географию страны, чтобы догадаться, что они сильно отклоняются к западу. Их целью, очевидно, было пересечь границу с Шотландией как можно западнее, чтобы прямиком выехать к ближайшему постоялому двору в Гретна Грин. Это значило, что вместо того чтобы ехать через Мидлэндз, их маршрут проляжет через холмы и Озерный край, гораздо западнее больших дорог, ведущих на север. Эти места были восхитительны во всех отношениях, за исключением одного – это была труднопроходимая местность, непригодная для путешествий. Чтобы убедиться, что ее предположения верны, Бэкка решила во время вечерней трапезы выудить у отца как можно больше сведений.

– Где мы сейчас находимся? – спросила она, не спуская глаз с Пэмброука, который жадно ловил каждое ее слово, хотя сам за всю поездку не сказал и пары фраз.

Всякий раз, когда она встречалась с ним глазами, его жесткий взгляд из-под полуопущенных век пронзал ее насквозь. Ее передергивало, когда она встречала в его глазах знакомое выражение.

– Я никогда раньше не видела таких деревьев, – продолжала она как ни в чем не бывало. – В Корнуэлле нет таких высоких и раскидистых, как здесь.

– У нас часто дуют сильные ветры, которые затрудняют их рост, – ответил барон с набитым ртом. Щетина, отросшая у него на подбородке, была усыпана крошками, но он даже не потрудился их стряхнуть. – Корнуэлл – это особый случай. Такого климата, как у нас, больше нигде в Англии не сыскать. На побережье постоянно дует ветер, который и пригибает деревья к земле.

– Но… ведь мы и сейчас недалеко от побережья? – настаивала на своем Бэкка.

– Почему ты спрашиваешь, дочка? Или планируешь очередной побег? Выбрось эти мысли из головы, Рэбэкка. На этот раз тебе никуда от нас не деться. Нас трое, а ты одна. Когда поездка закончится, твое будущее будет определено, а мое… обеспечено.

– Вообще-то я всего лишь пыталась вспомнить уроки географии, – сказала Бэкка как можно безразличнее. – Это не так-то просто, ведь с тех пор прошло немало времени. Помню, как я, мама и моя первая гувернантка… Как же ее звали? Этта, точно. Так вот, мы любили выбирать на карте места, в которых хотели бы побывать. Мама всегда хотела увидеть…

– Да что ты заладила «мама» да «мама»! – взорвался он. – Ты же знаешь, я не люблю тревожить память умерших. Ты, умная лиса, наверняка что-то задумала. Я вижу тебя насквозь, как пейзаж за окном.

Бэкка пожала плечами.

– Я всего лишь пытаюсь хоть немного разрядить обстановку и извлечь как можно больше из этой поездки, – вздохнула она, делая вид, что не замечает лукавого взгляда Мод. – Если мы едем в сторону холмов, то это как раз одно, из таких мест. Ну, о которых я вам рассказывала… Одно из мест, в которых мы мечтали побывать. Мама больше всего стремилась попасть…

– Я уже сказал, что не хочу говорить о ней! – рявкнул отец. – Давай покончим с этим раз и навсегда и больше не будем возвращаться к этому.

– Пусть болтает, Гильдерслив, – вступился за нее Пэмброук и рассмеялся гортанным смехом. – Уж лучше это, чем постоянное нытье и унылое настроение.

Барон смерил его презрительным взглядом.

– Она прекрасно знает, о чем можно говорить, а о чем нет, Пэмброук. Она играет с нами. И сейчас речь идет вовсе не о ее матери.

Ага! Она таки нашла уязвимое место. Если удастся достучаться до его совести, она вызовет в нем если не раскаяние, то хотя бы смятение.

– Я лишь хотела бы, чтобы мама оказалась здесь с нами и смогла взглянуть на них, только и всего, – сказала она. – На холмы, я имею в виду.

– Хватит, я сказал! Здесь не на что смотреть, кроме как на дурацкие холмы, возомнившие себя горами. А деревья – они везде деревья, независимо от местности.

– Подумайте только, ведь мы можем хоть одним глазком посмотреть на Сэмюэля Коулриджа и Уильяма Уордсворта. Ведь они родом отсюда. Мама так любила их поэзию.

– Поэзию? – скривился отец. – Опять мечты! Чушь и вздор для глупых женщин!

Он приоткрыл окно ровно настолько, чтобы можно было выбросить недоеденный пирог с мясом, и тут же снова его захлопнул.

– Ну что, теперь ты довольна? Испортила мне ужин. Все, теперь точно достаточно.

Струя свежего воздуха, такого чистого, каким он бывает только в горах, моментально вернула Бэкку к жизни. Она жадно дышала, вбирая его до последней капли, и больше не проронила ни слова. Она получила ответ на свой вопрос. Как ей может это пригодиться, она пока не знала, но если все же удастся вырваться на волю, то она хотя бы приблизительно будет знать, где находится. Если бы только можно было сообщить об этом Клаусу, оставить для него весточку…