Властелин рек - [74]
— Больно молод воевода. Как бы не полегли мы все там из-за него, — шепнул Михайле стоящий подле него ратный. Вскоре князь Шуйский прошагал мимо Михайлы, скользнув по нему взглядом. Михайло тоже немного успел разглядеть своего воеводу — живой, твердый взгляд, пухлые губы в кольце темной вьющейся бородки. Да, молод! Но не это беспокоило сейчас Михайлу. Как поступить? Возьмет ли на службу этот князь? Да и стоит ли к нему идти? Черт его знает! От досады стало совсем тоскливо.
Выступали на следующий день. Надвратная звонница Софийского собора провожала ратников колокольным перезвоном. На берегу беспокойного серого Волхова сам архиепископ Новгородский Александр провел службу, благословляя воинов на ратные подвиги. Затем к нему подошёл сам Андрей Шуйский и преклонил колено. Старец благословил его, и князь поцеловал ему руку. Вслед за князем попросил благословения и сопровождавший его всюду парень, как Михайло успел догадаться, боевой холоп.
— Алексашка! — позвал парня князь, и парень, торопливо поднеся руку старца к сжатым губам, бросился на зов господина. Снова непонятное чувство овладело Михайлой. Он поглядел парню вслед, силясь вспомнить, мог ли Михайло знать этого парня. Тряхнув головой, прогнал навязчивые мысли.
Войско медленно грузилось в многочисленные струги, таща на себе припасы, вооружение и брони. Михайло наблюдал за тем, как многие, прежде чем вступить на судна, оборачиваются к возвышающимся над крепостной стеной куполам Софии и истово крестятся. Он помнил этот страх скорой битвы, но сейчас совсем не ощущал его.
Флотилия двигалась стремительно вверх по реке, дабы из нее в скором времени выйти в Ладожское озеро. Но сумели добраться до него только спустя три дня. Михайло помнил, как Волхов вывел их струги к Ладоге, и перед ними враз раскинулась необъятная, подобная морю бездна. В небе тянулись похожие на огромную вытянутую длань мрачные темно-серые облака, безжалостно хлестал, завывая, ветер, обрызгивая лица мелкими каплями воды.
— Веселее, ребятки! Веселее! — послышалась команда старшого, и ратные во всю силу стали налегать на весла, вздымая клочья белесой пены. Суда огибали северо-восточный берег Водской пятины[18], давно занятой шведами, потому привалы более были невозможны, и ратники, в кровь стирая руки о весла, сменяли друг друга, дабы поскорее достичь Орехова.
Наконец вдали показались шатры крепостных башен, словно возникшие из воды, а следом за ними — стены, изрядно потрепанные и местами разрушенные шведскими снарядами.
В сумерках флотилия под стягами начала приближаться к Орехову. Мельтешащие на стенах крепости ратные долго глядели, силясь разобрать, кто плывет. Наконец, угадав, что это прибыло обещанное подкрепление, бросились отворять Водные ворота. С грозным лязганьем толстой цепи вверх поднялась решетка, перекрывавшая арку, низко возвышающаяся над самой водой — здесь в крепость входили на лодках и попадали в ров, служивший гаванью.
Приближаясь к крепости, ратники почуяли тяжелый, сладковатый запах тлена. В темноте казалось, остров застлан каким-то черными плоскими камнями, и лишь потом стало видно, что весь остров, от берега до стен, покрыт трупами. Когда струги начали причаливать к острову, со шведской стороны разом звонко ударила пушка, и снаряд, не долетев, шлепнулся в воду. Усталые от долгой дороги и бессонницы ратники едва не подняли суматоху и панику, но Андрей Шуйский крикнул грозно:
— Не толпиться! По одному!
Сам он, дабы преподать воинам пример, остановил свой струг и ждал, когда ратники начнут входить в крепость. Струги вереницей вплывали через Водные ворота, и все это время по ним били пушки. Снаряды шлепались в воду и бились о стены, выбивая куски ломаного камня. Струг, в коем сидел Михайло, входил одним из последних. Он обернулся — Андрей Шуйский, скрестив на груди руки, стоял на носу судна, ни разу не вздрогнув при звуке выстрелов.
«Сейчас погибнет ни за что ни про что дурак», — подумал Михайло, однако тут же он увидел, что и воеводский струг, развернувшись, направился в крепость. За ним со скрежетом опустились в воду решетчатые ворота. Шведы еще какое-то время били из пушек, но вскоре обстрел прекратился. Все смолкло.
Уже в темноте гарнизон Орехова, поредевший, изможденный, встречал подкрепление с ликованием. Едва ли не каждый был как-либо перевязан, даже у молодого воеводы Буйносова-Ростовского, что стоял во главе гарнизона, висела на перевязи правая рука. Андрей Шуйский по старшинству рода сразу становился здесь во главе всей крепости, и Буйносов-Ростовский спешил ему обо всем доложить. Пока ратники разгружали струги, воевода рассказывал стоявшему подле него Шуйскому:
— Более месяца шведы продержали нас в осаде. После был первый штурм. Они даже смогли пробить брешь. — Он указал рукой назад, на участок стены меж Наугольной и Воротной башнями. — Там и начался бой. Тогда мы большую часть своих потеряли в том неравном бою, я уж думал, пришла наша смертушка. — Князь недобро усмехнулся и опустил глаза. — С Божьей помощью отбились, сам не ведаю, как. А через десять дней, зализав раны, шведы снова на нас бросились. И снова бой был. Но тут уж сама Ладога-матушка нам помогла. Разлив был, у шведов лагерь затопило, а опосля бушевать начала от ветра, и шведы не сумели подкрепления прислать, а тех, что были, мы даже к стенам не подпустили, расстреляли их к чертям в их лодках.
Семидесятые годы XVI века. Бесконечная Ливонская война выжимает из Русского государства последние соки, но государь Иоанн Васильевич все еще грезит о создании империи «от моря до моря». Все меняется в один миг, когда вражескую Речь Посполитую возглавляет талантливый военачальник Стефан Баторий, расчетливо истребляющий русское воинство в кровавых сражениях, а любимый старший сын царя оказывается в центре заговора против собственного отца. Под угрозой жизнь Иоанна, но главное — судьба созданной им державы, которая вскоре может обратиться в пепел…
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.