Властелин Подземелий - [2]

Всё тело было покрыто плотно подогнанными костяными пластинами, буквально покрывающими меня от носа до кончика хвоста.

«Хм… – ухмыльнулся я, переведя взгляд на последний. – Вроде хвост, но куцый какой-то…» Отсутствие ушей, ноздрей и прочих функциональных отверстий явно указывало на…

«Неконтролируемая мутация», – опять подало голос подсознание, буквально на секунду всплыв в моей голове.

«Да!» – обрадованно вскрикнул я про себя, снова узнавая это словосочетание. И тут же, видя позорное бегство подсознания, прорычал: «Стой, зараза! Хоть объясни, что это!»

Но ответа, как и в прошлый раз, не последовало.

«Ну и чёрт с вами! – махнул я рукой на подсознание и придурковатую память. – Не были богаты и не будем… Сам справлюсь».

Решив обратиться внутрь себя, я внимательно осмотрел внутреннее строение своего тела.

И тут было чему удивиться. Чем пристальнее рассматривал я себя, тем чаще подсознание выныривало и давало комментарии по тем либо иным органам. В какой-то момент я перестал дёргаться и просто принял всё как данное.

После изучения своих внутренностей у меня появилось новое чувство – гордость. Гордость за себя любимого. Могучие мышцы моего тела, словно питоны, оплетали внушительный костяк. Сами кости, имеющие в своём составе огромное содержание металлов и сплавов, больше походили на арматуру, пронизывающую всё тело. При этом особое внимание было уделено жизненно важным органам – они буквально были оплетены костной структурой.

«Да-а… – протянуло подсознание, так же удивлённо рассматривая мои кости. – Да тебя, брат, теперь и машиной раздавить проблематично. Силён, бродяга».

«Ха! – усмехнулся я. – То ли ещё будет. Пошли смотреть остальное».

С этими словами я закончил рассматривать свой костяк и обратил взор на сосуды и артерии своего тела. Моя кровеносная система, если её можно было так назвать, вызвала не менее бурную реакцию у подсознания, которое сразу же стало давать комментарии, указывая на явные отличия он принятого им стандарта.

«Во! – тыкнуло оно бесцеремонно в одну из вен. – Смотри, тут не кровь, а какая-то густая маслянистая жижа, больше похожая на отработанное машинное масло».

«Ну так, – хмыкнула вдруг очнувшаяся память, – химический состав видишь?! Смесь органики и неорганических соединений. При этом пропорции крови меняются в зависимости от типа органа, к которому она направлена».

«Теперь понятно, – не стал я показывать своё удивление. – Понятно, зачем мне три сердца, одно здоровое, вон… прямо посередине моего тела, и два поменьше».

Одно из малых находилось практически в черепной коробке, а второе – в противоположной стороне, ближе к хвосту.

Похмыкав, я даже внимательно выслушал небольшую совместную лекцию от них обоих по поводу найденных отличий в оставшихся системах моего организма. Детали были столь специфичны, что буквально через пару секунд выветрились из моей головы, но кое-что я всё же запомнил.

Первое отличие было в лимфатической системе, которая оплетала все мои органы и отвечала за распределение своего рода антител по всему организму. Но она была неразвитой и носила больше декоративную функцию.

«Рудимент», – важно сообщило мне подсознание, на что я не менее важно кивнул.

Следующее отличие было в нервной системе. Она полностью проросла через всё моё тело, в буквальном смысле пронизав всё и вся. После того как я сам внимательно пригляделся к ней, мне даже поплохело. Создалось впечатление, что меня изнутри оплёл паук.

Всполошившаяся память тут же успокоила меня: «Спокойно, шеф. После анализа нервной системы мозг не обнаружен!»

«Ну слава богу! Прям от сердца отлегло! – обрадовался я. – А мозг – это чего?»

«Не парься… – дружески улыбнулось мне подсознание. – Рудимент. Тебе он не понадобится! Смотри, благодаря тому, что волокна нервной системы проросли сквозь всё твоё тело, они выполняют все необходимые функции мозга. И даже больше – намного эффективнее и быстрее. Кроме того, каждое волокно «стандартное» и взаимозаменяемое. То есть потеря любого участка тела в принципе не является для тебя критичной».

Немного помявшись и вздохнув, оно всё же уточнило: «Кроме, правда, одной вон той части». Тут оно указало на значительное уплотнение нервных тканей в районе груди, где под мощными пластинами мышц и прочнейшими рёбрами находилось несколько сегментированных костей.

«Именно вот эти семь плоских, как блин, утолщений нервной ткани, размером десять на десять сантиметров, являются родным домом для вот этой охламонки», – с этими словами оно многозначительно посмотрело на память.

«А что?!» – возмутилась та в свою очередь.

Я не стал обращать внимания на их перепалку, а просто продолжил внимательно рассматривать хранилище моей памяти. Каждый из сегментов этих утолщений на концах крепился к нескольким десяткам продольных мышц, которые пересекали всё моё тело.

«Ага! – обрадовался я догадке. – В случае опасности они способны мгновенно переместить эту гармошку почти в любую часть моего тела, тем самым давая мне огромный шанс выжить в случае нанесения непоправимых травм».

После внимательного обдумывания у меня даже создалось устойчивое впечатление, которое, правда, не хотелось проверять: если меня разорвать ровно пополам, то и при этом, переместив сознание, заключённое в этих сегментах, в одну из оставшихся половин тела, я смогу выжить.