Властелин огня - [4]

И самое главное, что-то сбилось в самом процессе производства. Директору удалось пробить очень хороший государственный заказ для армии, после которого многое должно было нала­диться, и деньги даже должны появиться, но вот уже неделю шел сплошной брак - сталь не отвечала требуемым характе­ристикам. Никто не мог понять, в чем причина, потому что все делалось как обычно, и так, как надо. Наши специалисты го­ловы себе ломали в своих лабораториях, анализируя образцы, предлагали попробовать то одно, то другое, чтобы выправить положение. И все равно ничего не получалось.

Отец обрадовался, когда сталь пошла, он очень хотел ве­рить, что день моего рождения станет переломным. Но дядя Коля Мезецкий, ближайший друг отца и сталевар с феноменальным опытом (он был постарше отца и довольно значительно) мрачно покачал головой.

- Опять не то идет, все не то ... На оттенок погляди.

Сам я этих «оттенков» различить не мог, как ни пыжился. Для меня все было одно - огненная река как огненная река, безумно красивая и страшная, затихающая, когда разливается по формам, и меняющая цвет, как обычная речка при ярком закате меняет цвет от красно-золотого к серо-синему, а потом погру­жается в сумерки. Но дядя Коля умел видеть то, чего никому больше не было дано. Один перелив в этой огненной реке мог рассказать ему больше, чем всем нашим специалистам со всеми их химическими анализами, хотя они могли распознать на своих современнейших приборах с компьютерной диагностикой состав стали буквально до миллионной доли процента.

- Не может такого быть! - горячо возразил отец. - Все по науке сделано, все правильно.

Дядя Коля опять покачал головой, будто хотел что-то отве­тить, но не стал. Последовала короткая пауза.

- И что делать, если и сегодня сталь не получится? - спросил отец. - Зубы на полку класть?

Дядя Коля вновь ничего не ответил. Он продолжал всмат­риваться в расплавленный металл, а отец, пожав плечами, пробормотал:

- Чертовщина какая-то ... Все ведь правильно делаем. Абсолютно правильно.

Дядя Коля тряхнул головой - как от забытья очнулся.

- Бывает так, что сталь иногда не терпит лишней правиль­ности, - сказал он. - Да, такое бывает. У стали свой характер, и кто с этим характером считаться не хочет, того она наказы­вает, будь ты хоть семи пядей во лбу и воображай, что у стали от тебя секретов нет ... Такое на нашем производстве несколько раз было. Я беру только те разы, в которых тайна сохранялась, а не те, когда не могли справиться с новой технологией. Скажем, когда у нас бессемеровская сталь не пошла - причиной была чистая технология. Точнее, ошибки в освоении неведо­мой технологии. Мы же бессемеровский конвертор первыми в России запускали, в 1865 году, почти одновременно с Воткинским заводом. Только почему-то про Воткинский завод все помнят, а про нас забыли. И что? Тоже, как и воткинцы, несколько лет осваивали новый процесс, ничего не клеилось, и нормальная бессемеровская сталь у нас пошла лишь в 1872 году, когда уже первые мартены начали ставить ... Но там было понятно, откуда неудачи. Точно так же и лет за пятьдесят до того. Тогда методом проб и ошибок всякий раз изготавливали хорошие огнеупорные тигели. Муторная же это была работа! До тех пор мучились, пока не появились разработки Аносова. Это все от незнания происходило, от отсутствия опыта, от объяснимых, в общем-то, причин - ничего таинственного в этом не наблюдалось.

- А когда таинственное наблюдалось? - спросил я.

Мезецкий вздохнул.

- Первый раз - аж в 1774 году, когда до нас добрались пос­ланцы от Пугачева во главе отряда в тысячу человек и велели срочно лить пушки в помощь крестьянскому царю. И ничего не получилось, не пошел из печей пушечный металл ... Глава отряда, выждав неделю, решил, что литейщики саботируют сознательно, и уже вздумал весь завод перевешать, но Бог миловал - подошел полк, посланный Суворовым, и после жаркого боя мятежников перевешали. Потом в 1850 году, пе­ред самой Севастопольской войной металл шел хрупкий и на разрыв непрочный, про пузыри не говорю. Мы к тому времени уже тигельный способ досконально освоили, и труды Аносо­ва все были опубликованы, и разработки Обухова и Ухациуса были доступны, а все равно будто заклинило ... Тогда говори­ ли, будто металл обиделся, что Николай 1 приказал ружья и пушки кирпичом чистить, да еще держать их полуспущенными, чтобы все громко звякало при исполнении артикула. Ну, это все у Лескова в «Левше» описано ... Потом случалось такое в самом конце XIX века, и в 1912 году, и в 28-м. А последний раз металл взбунтовался в 61-м году. И всегда была серьезная причина, идущая от людей, и получалось, что хоть трижды правильно металл выплавляй, а толку не будет, пока не поправишь людские дела. Те самые, которые, кажется, на металл и влиять-то никак не могут ... А еще был случай на моей памяти, задолго до 61-го года, когда решение нашлось, только было оно таким же необъяснимым, как и неудачи. Я тогда совсем пацаном был, меньше тебя, но ...

Дядя Коля осекся, будто не хотел сейчас вспоминать тот случай, которому был лично свидетелем.

Он всю историю нашего производства знает от и до и так умеет рассказывать о давних событиях, с такой доверительной интонацией, будто он сам в то время жил и лично все видел. Это, наверное, оттого, что он потомственный сталевар. У него и дед, и прадед, и совсем далекие предки лили металл, с само­го основания наших заводов.