Вот как мы рассуждали, вот как мы стали бы действовать... Но, к несчастью, лодка исчезла.
Мы стояли с Уэлсом у выхода в бухту и почти не разговаривали. Да и нужны ли нам были слова? Мы и так понимали друг друга. После горечи разочарования нас понемногу охватывал гнев. Потерпеть такую неудачу, ощущать свое бессилие и невозможность повторить эту попытку!..
Прошло около часа, а мы все еще стояли на том же месте, вглядываясь в густой мрак. Время от времени слабый огонек вспыхивал и трепетал на воде; потом он гаснул, и вместе с ним гасла вспыхнувшая на миг надежда, Порою нам чудилось также, что мы видим на воде какой-то темный силуэт, как бы неясные очертания подплывающей во мгле лодки, А порою какие-то круги разбегались вдруг по воде. Казалось, в глубине бухты происходит волнение. Потом все это исчезало. То был лишь обман чувств, плод нашего возбужденного воображения.
Но вот к нам подошли наши спутники.
- Есть что-нибудь новое? - спросил я.
- Ничего, - ответил Джон Харт.
- Вы обошли всю бухту?
- Всю, - сказал Нэб Уокер, - и не заметили никаких частей машины, ничего того, что видел мистер Уэлс.
- Подождем, - предложил я, так как все еще не мог решиться уйти обратно в лес.
И вдруг, в эту самую минуту, поверхность озера опять как будто заволновалась, мелкие волны побежали к подножью скал.
- Это что-то вроде прибоя, заметил Уэлс.
- Да, прошептал я, инстинктивно понижая голос. - Но откуда ему взяться? Ветер совершенно утих... Как вы думаете, это волнение происходит только на поверхности озера или...
- Или в глубине его? - продолжил за меня Уэлс, наклоняясь, чтобы лучше слышать.
В самом деле, уж не направлялось ли к берегам бухты какое-нибудь судно? Возможно, что его мотор и вызвал эти волны.
Затаив дыхание, не шевелясь, мы старались проникнуть взглядом в густой мрак; волны между тем все сильнее бились о прибрежные скалы.
Харт и Уокер взобрались на высокую скалу справа, я же, спустившись к самой воде, наблюдал за прибоем; он отнюдь не уменьшался, напротив, стал еще сильнее, и вскоре послышался какой-то звук, похожий на шум вращающегося винта.
- Сомнения нет! - заявил Уэлс, нагибаясь ко мне. - Это приближается лодка.
- Безусловно, - согласился я, - если только в Эри не водятся киты и акулы...
- Нет! Это лодка, - повторил Уэлс. - Но где она хочет пристать? В устье бухты или где-нибудь подальше?
- Но ведь в прошлые два раза вы видели ее здесь?
- Да, мистер Строк, здесь.
- В таком случае, если только это та самая лодка, - а я убежден, что это именно она, - почему бы ей не вернуться на прежнее место?
- Смотрите! Смотрите! - прошептал Уэлс, указывая рукой на вход в бухту.
К этому времени подошли уже и наши товарищи. Все четверо, мы полулежали теперь на берегу, у самой воды, и смотрели в направлении, указанном Уэлсом.
Какой-то неясный черный силуэт двигался во мраке. Он приближался очень медленно, с северо-востока, и, повидимому, от него до нас было пока не менее одного кабельтова. Теперь мы уже не слышали шума мотора: возможно, что его выключили, и лодка шла только по инерции.
Так, значит, лодка снова проведет ночь в бухте, как и накануне! Почему же она ушла с этой стоянки? Зачем снова возвращается сюда? Возможно, что какие-нибудь новые повреждения помешали ей выйти в открытое море? Или, может быть, что-нибудь вынудило ее уйти из бухты до того, как были закончены ремонтные работы? Почему она возвращается именно сюда? Что помешало ей превратиться в автомобиль и умчаться по дорогам Огайо?
Все эти вопросы приходили мне на ум, но, разумеется, разрешить их я был не в состоянии.
Впрочем, наши рассуждения, и мои и Уэлса, быт основаны на полной уверенности в том, что эта лодка принадлежала «Властелину мира», что это был тот самый «Грозный», на борту которого он писал свой ответ на предложения правительства.
А между тем эта уверенность покоилась на одних лишь догадках. Так или иначе, но лодка все приближалась, и, должно быть, капитан ее превосходно знал фарватер бухты Блек-Рок, если решался входить сюда в полном мраке. Ни одного фонаря не было на борту, ни одного луча света не пробивалось сквозь иллюминаторы. Сейчас уже отчетливо доносился шум мягко работавшего мотора. Плеск воды стал еще слышнее. Через несколько минут лодка подойдет к «пристани».
Я не случайно употребляю здесь слово «пристань». В самом деле, скалы в этом месте образуют в пяти или шести футах над уровнем озера удобную площадку, словно нарочно созданную для причала.
- Давайте уйдем отсюда! - шепнул Уэлс, схватив меня за руку.
- Вы правы, - ответил я, - здесь нас могут заметить. Надо подняться наверх, спрятаться в одной из расщелин и ждать.
- Так пойдемте.
Нельзя было терять ни минуты. Лодка подходила все ближе, и вот на палубе, которая слегка возвышалась над водой, показались силуэты двух мужчин.
Неужели там действительно только двое?
Уэлс, я, Джон Харт и Нэб Уокер снова вошли в проход между скалами и вскарабкались наверх. В скалах, там и сям, виднелись углубления. Мы с Уэлсом спрятались в одном из них, наши помощники выбрали другое.
Если люди с «Грозного» выйдут на берег, они нас не заметят, а мы сможем следить за ними и будем действовать сообразно обстоятельствам.
