Власть женщины - [42]

– Он поражает своим великолепием, правда, Майлс?

– Ты точно выразилась. Просто дыхание перехватывает от такой красоты. – Он повернулся к Стиви и добавил: – Никогда не видел таких бриллиантов, а ты?

– Я видела камни и больше этого, но в нем есть что-то особенное. Он уникален. Конечно, каждый камень неповторим, не бывает двух одинаковых кристаллов, но уникальность «Сверкающего властелина» не опишешь стандартными характеристиками.

Майлс кивнул, снова поворачиваясь к витрине.

– Под его ледяным сиянием горит огонь.

– Это эффект огранки. Гарри Уинстон получил в руки большой кусок породы и, прежде чем отдать его гранильщику, несколько месяцев изучал его. У Гарри был безошибочный инстинкт во всем, что касалось кристаллов, Майлс, он видел в них то, что другие могли заметить только после огранки.

– Я очень рад, мама, что ты его купила, тебе так этого хотелось. Поздравляю тебя еще раз. И с днем рождения! Кстати, мой подарок тебе доставят домой, попозже. Надеюсь, он тебе понравится.

– Конечно, понравится, дорогой.

– Это бриллиантовое перо дяди Андре – просто прелесть!

– Ты тоже так считаешь? Андре счастлив как ребенок, что он сегодня с нами. И я тоже.

– А Хлоя, кажется, опять порхает, – с удовлетворением заметил Майлс. – Не хотел бы я снова стать подростком. Темное время. То возносишься на небеса, то проваливаешься в эмоциональные ямы.

Стиви согласилась. Затем, взяв сына под руку, отвела его в уголок, где их никто не мог бы услышать.

– Сегодня здесь был Найгел.

– Найгел! Но что он делает в Нью-Йорке? – Майлс был поражен.

– Он прилетел, чтобы встретиться с султаном Кандреи, который хочет купить несколько драгоценных камней.

– Но я думал, что султан – твой клиент?

– Я тоже так считала до сегодняшнего дня. Видимо, теперь он предпочитает вести дела с Найгелом.

– Кто это сказал?

– Найгел.

– Я не верю этому.

– Найгел явно хотел подчеркнуть это обстоятельство в нашем коротком разговоре.

– Он лгал. Найгел никогда не брезговал ложью. Держу пари, он ужом вертится, чтобы завоевать доверие султана. Скорее всего Найгел сказал ему, что это твоя идея и что ты больше не хочешь вести с ним дела. Мне кажется, ты не должна спускать ему все это.

– Но я не знаю, как это достойно сделать…

Стиви в сомнении покачала головой и отпила глоток шампанского.

– Если ты позвонишь султану, спорим на что хочешь, он подтвердит тебе это. И ты узнаешь правду.

– Но я не могу этого сделать, это может показаться султану странным. И я бы не хотела, чтобы он узнал, что…

– «Прогнило что-то в Датском королевстве»? – закончил Майлс, внимательно глядя на Стиви.

– Что ж, можно и так сказать. Понимаешь, мы должны быть одной командой, я всегда это говорила. Любая трещина в наших отношениях будет очень опасна для нашего бизнеса.

– Но Найгел определенно что-то задумал, мама.

Стиви неохотно кивнула.

– Он меня озадачил, Майлс.

– Думаю, он хочет единолично управлять фирмой. Как считаешь, он смог бы?

– У него хорошие задатки, но ему еще нужно многому научиться и много узнать. Надо отдать ему должное, он прекрасный бизнесмен. Но у него нет художественной жилки, нет такого таланта, как у Гидеона. И он, в сущности, не так много знает о камнях.

Стиви помолчала, размышляя, и затем продолжила:

– С другой стороны, в фирме много достаточно опытных специалистов и здесь, и в Лондоне, гак что недостаток знаний, может быть, и не так важен. По крайней мере, пока работает персонал, который мы с Брюсом подобрали.

Стиви снова задумалась и расстроенно сказала:

– Я согласна с тобой, Найгел хочет, чтобы я ушла с фирмы.

– Но тебе рано уходить, мама. Чем ты будешь заниматься, если перестанешь работать?

– Не знаю, Майлс. Наверное, и вправду сойду с ума от безделья. Но, честно говоря, я пока не собираюсь уходить. Я могу и хочу работать еще долгие годы. Как бы Найгел к этому ни относился.

Майлс засмеялся, затем внимательно посмотрел на Стиви.

– Мама, тебе сегодня сорок семь.

– Не напоминай мне об этом. Я совсем не чувствую себя такой почтенной дамой.

– Можно мне задать тебе один вопрос?

– Конечно, что ты хочешь спросить?

– Ты была так молода, когда умер отец, но ты не вышла замуж во второй раз. Почему?

– У меня для этого была очень веская причина.

– Это из-за нас, да?

– Только отчасти. Просто я не встретила никого, за кого бы я хотела выйти замуж.

Стиви улыбнулась.

– Ты же знаешь, для танца нужны два партнера. Но теперь, когда мои дети выросли, я, наверное, так и быть, поищу себе мужа. – Она кашлянула и, желая сменить тему, сказала: – Найгел сегодня был очень агрессивен, представь, он даже не поздравил меня с днем рождения.

– Свинья, – сердито пробормотал Майлс. – Но, честно говоря, мам, он не так уж изменился. Он всегда был порядочной сволочью, еще с детства.

Стиви удивленно посмотрела на сына, ее поразила злость в голосе Майлса, всегда такого спокойного и уравновешенного.

– Я и не знала, что ты так не любишь Найгела, – тихо сказала она, не отрывая взгляда от лица сына. – Ты никогда мне этого не говорил.

– Ну, мама, почему я должен был говорить это? На самом деле, я не могу сказать, что не люблю Найгела. Только иногда меня зло берет. Найгел как хамелеон. То он зол как черт, а то прыгает вокруг тебя, как щенок, и лижет руки. И тогда перед ним невозможно устоять.