Власть триединства - [10]

— Наших братьев и сестер истребляли, истребляют, и будут истреблять только потому, что мы другие. Что мы сделали? Из-за чего молодых ведьм сжигают и топят?

За что заклинателей пытают каленым железом? Мы не враги Всевышнему, и никогда не были ему врагами. Круг молчал столетиями, надеясь, что церковь поймет свою ошибку и прекратит гонения. Но сегодня нашему терпению пришел конец. Настало время лично подойти к стенам святого города и показать инквизиторам, что не они одни умеют играть в кровавые игры. Оторопело уставившись на лицо Шурта, наполовину скрытое тенями, Фрио без особого результата пытался переварить услышанное. Мысли метались в голове, словно рой разъяренных ос, но как часто бывает, осознание происшедшего накрыло его внезапно. Круг объявляет войну святому городу. Колдуны объявляют войну церкви. И начнется все… Мысли колдуна прервал грандмастер Шурт.

— И очень кстати, что на сцене объявился этот Десальво. Он будет нам очень полезен. Слушай, что ты должен сделать…

Святой Город. Эти слова разжигают праведный огонь в душах верующих и ужасают еретиков. Кто не знает о Святом Городе? Городе Всевышнего, заложенном тысячу лет назад и до сих пор являющимся символом веры, светочем, разгоняющим Тьму. Вереницы верующих и паломников ежедневно приходят к его стенам, чтобы прикоснуться к этой исполинской реликвии. Город, величественнее которого не найти в этом мире раскинулся на равнине, словно исполинский цветок. Через него проходят десятки торговых путей ведущих из независимых королевств запада к княжествам востока, от городов-царств севера к вольным республикам юга. Святой Город расположился на перекрестке культур и народов, с давних времен оставаясь прибежищем веры во Всевышнего. У города никогда не было четких границ, ведь он все время рос, становясь все больше и больше. Единственное, что можно было сказать с уверенностью — он делился на две части. Первая представляла собой кольцо, окружающее центр города. Обычные дома, каменные ближе к центру и деревянные на околицах стояли так близко друг к другу, что кареты и повозки могли свободно двигаться лишь по главным улицам, потому что на обычных места едва хватало, для двух шагающих плечом к плечу горожан. Слава Всевышнему, в городе была канализация, а ведь еще каких-то двести лет назад люди ходили по колено в нечистотах. Повсюду можно было наткнуться на торговые площади, украшенные обязательным атрибутом веры — помостом с парой стальных столбов, обложенных хворостом. Тьма запускала свои щупальца даже сюда, в сердце единой церкви, но это не мешало торговцам из Хаутфалька заниматься своим делом под аккомпанемент визжащих еретиков. Больше того — аутодафе только привлекали к торговым рядам потенциальных покупателей! Единственным конкурентом торговых площадей были церкви. Они поражали красотой и вычурностью архитектуры и сияли на фоне остальных зданий, так как сияют звезды на фоне ночного неба. Это были даже не церкви, это были храмы. Вы пока не входили во внутренний город, но уже понимали — вера, это то, что правит этим городом. Все здесь было построено на фундаменте религии, более крепком, чем что-либо в мире. Святой Город, точнее его внешняя часть, рос и процветал благодаря паломникам, решившим остаться здесь за любую цену. Бедные, но уверенные в том, что в этом исполинском храме есть место для всех верующих, они селились на окраинах в покосившихся трущобах и работали за десяток-другой монет в месяц. Едва сводя концы с концами, они знали одно — все, что есть у них в жизни, все, о чем им толковали священники, весь смысл их существования, он здесь, в этом городе. Они работали на благо церкви, и она отвечала им взаимностью, разрешая существовать у самих истоков религии, ближе всего к благословению Всевышнего. Во внешнем городе, ближе к центру, были расположены конторы крупных купцов и представительства гильдий. Торговцы, наемники, ростовщики, куртизанки — у всех были гильдии. Если вы не принадлежали к гильдии, значит, вам по какой-то причине покровительствовала церковь или же вы были настолько богаты, что могли купить ее покровительство. Религия не должна мешать повседневной жизни, если она, жизнь, не является частью Тьмы и ереси. — говаривал один из епископов древности, покровитель гильдии куртизанок. Что не запрещено Богом, то разрешено людям! — восклицал другой известный архиепископ, частый гость таверн и игральных домов. Церковь Всевышнего была лояльной к своим верующим, признавая по-настоящему страшными грехами лишь связи с Тьмой и ее порождениями, а так же колдовство. Естественно, такие широкие рамки греховности могли резко сузиться, если в церковную казну не поступал ежемесячный налог. Жизнь во внешнем городе кипела и бурлила под звон колоколов и крики сжигаемых еретиков. Паломники приходили и уходили, оставляя в карманах горожан блестящие диски монет из всех концов святых земель и вознося хвалы Всевышнему за удачно купленные по дешевке святые реликвии. Все они приходили сюда, чтобы увидеть город своими глазами и попасть на одну из бесчисленных служб, проходящих в храмах внутренней части… Вторая, и по сути главная, часть Святого Города была отделена от остальных кварталов исполинской каменной стеной, выкрашенной в белый цвет. В те времена, когда истинная вера только формировалась, эта стена была оборонительным сооружением, защищающим первых ее приверженцев, от языческих племен восточных гор, норовящих сжечь все на своем пути и халифатских набегов. Сейчас же, стена просто отделяла внешний город от внутреннего — сторожевые башни превратились в колокольни, а ворота были распахнуты круглые сутки.