Власть режима и чиновничество - [9]

Уже нельзя не видеть серьёзного сходства происходящего в России с тем, что было в Веймарской Германии. Веймарская республика к тридцатым годам исчерпала потенциал прогрессивного раскрепощения личных интересов и либеральных свобод, который возник после буржуазно-демократической революции 1918 года, и превращалась в страну с усиливающейся чиновно-полицейской организацией власти, с кризисом всех институтов, созданных на основаниях либеральной конституции, и с глубочайшим кризисом социально-производственных отношений. Почему же именно национал-социалисты смогли решительно сменить Конституцию страны и поставить Германию на новый путь политического развития? Закономерность это или конкретно-историческая случайность? Без ответа на эти вопросы невозможно больше в России претендовать на положение серьёзного политика с перспективой продолжения политической карьеры, потому что всё более широкие слои населения, особенно молодёжи, проявляют интерес к мифологизированному национал-социализму. Но именно на эти вопросы ни один деятель политической верхушки нынешнего режима не даёт никакого разъяснения своей позиции. Само по себе это говорит о растущем отрыве политической верхушки от масс и предстоящей замене всего поколения политиков, как единственного выхода из тупика общегосударственного кризиса.

Причины подъёма национал-социалистического движения во второй половине 20-х годов в Германии связаны с той острейшей борьбой, которая разделила все политические партии того времени на сторонников и противников Веймарской республики. Веймарская республика возникла в результате вымученного компромисса влиятельных сил различных германских земель прежней Прусской империи. Местные земляческие элиты прежних германских государств, которые во второй половине ХIХ века были насильственно объединены Бисмарком в единую империю, добились после буржуазно-демократической революции 1918 года столь желанной политической самостоятельности. Но вынуждены были постепенно опять включаться в создание единого государственного пространства для общего решения обострявшихся взаимозависимых экономических и политических проблем и противоречий. Республика эта была изначально слабой по своей либеральной Конституции, возможности центрального правительства в Берлине были ограниченными de facto, и даже после укрепления конституционных прав центральной власти в 1926 году, она сохранила в себе множество уступок автономной самостийности земельных правительств.

Такое положение дел было выгодно англо-американскому коммерческому капиталу, в том числе и занимающемуся мировым ростовщичеством банковскому капиталу Лондонского сити. Причина была простой. Веймарская Германия не могла действенно защищать внутренний рынок от наплыва иностранных товаров, а правительство не могло бороться с мощнейшим давлением политических партий выразителей космополитических устремлений внутреннего коммерческого капитала, тесно связанных с представителями американского и английского коммерческого капитала, в том числе, и через еврейские этнические узы. Бывшая накануне Первой Мировой войны самой сильной и самой быстро развивающейся промышленной державой Европы, бросавшая вызов промышленному могуществу США, страна в 20-е годы фактически превращалась в колонию других развитых держав. Политически неустойчивая и слабая власть Германии десятилетие вообще не защищала кровные интересы немецкого промышленного капитала, промышленного производства. Конкурентоспособность её товарного производства непрерывно падала, что ударяло как по промышленным предпринимателям, так и по рабочим. Мировой экономический кризис, который разразился осенью 1929 года, высветил это с предельной остротой, так как позволял другим западным державам решать за счёт Германии свои внутренние проблемы.

Промышленные регионы начинали всё ожесточённее требовать изменения Конституции Веймарской республики и укрепления государства для защиты интересов промышленного производства, промышленного капитала, промышленного политического интереса. Только так представлялось возможным остановить рост массовой безработицы и повсеместную остановку производств. Происходило устойчивое сближение политических позиций национал-революционных, национал-социалистических рабочих движений и партий крупных промышленников.

Крупные промышленники согласовывали свои интересы через Союз немецких промышленников. До поры до времени этот Союз не часто выступал против правительства Веймарской республики. Однако экономический кризис, набирая силу с осени 1929 года, ожесточил борьбу между представителями крупного коммерческого капитала и разными слоями выразителей промышленного интереса за влияние на власть.

Впервые Союз немецких промышленников вступил в открытую политическую борьбу на своём Заседании 12 декабря 1929 года. На этом Заседании очень жёстко выразилось недовольство политикой коалиционного правительства социал-демократа Германа Мюллера. Один из участников дискуссии, председатель Союза промышленников Саксонии доктор Виттке выдвинул требование создания нового правительства, способного не обращать внимания на парламент и управлять страной в условиях чрезвычайного положения. Требования были услышаны и оценены должным образом, – прошло несколько месяцев, и правительство Германа Мюллера ушло в отставку.