Власть меча - [32]

– Ее семья умерла от тифа. – Это была ошибка. Лотар увидел, как Труди отшатнулась от девочки. – Но это было несколько недель назад. Зараза к ней не пристала. – Труди слегка успокоилась, а Лотар торопливо продолжил: – Я не могу о ней заботиться. Мы кочуем, а ей нужна женская забота.

– У нас и так слишком много ртов… – начала Труди, но муж перебил ее.

– Заходи, дитя, – прогремел он, и Лотар подтолкнул к нему Сару. – Как тебя зовут?

– Сара Бестер, оум.

– Значит, ты из Volk, Народа? – спросил высокий пастор. – В тебе течет истинная африкандерская кровь?

Сара неуверенно кивнула.

– Твои покойные мама и папа обвенчаны по обряду Реформаторской церкви?

Она снова кивнула.

– И ты веришь в Господа Бога израилева?

– Да, оум. Меня научила мама, – прошептала Сара.

– Тогда мы не можем отослать этого ребенка, – сказал пастор жене. – Веди ее, женщина. Бог нам поможет. Бог всегда помогает своему избранному народу.

Труди Бирман выразительно вздохнула и взяла Сару за руку.

– Такая худая и грязная… как мальчишка нама.

– А ты, Лотар Деларей, – пастор поднял указательный палец. – Разве милосердный Господь еще не показал тебе ошибочность твоих путей, не привел тебя на путь праведности?

– Еще нет, дорогой брат.

Лотар попятился, ощущая огромное облегчение.

Внимание пастора переключилось на мальчика, стоявшего в тени за пастором.

– А это кто?

– Мой сын Манфред.

Лотар положил руку сыну на плечо. Пастор подошел ближе и принялся рассматривать лицо мальчика. Его большая темная борода слегка шелестела, глаза были дикие и фанатичные, но Манфред смотрел прямо в них и увидел, что они меняются. В них светилась теплота и видны были искорки юмора и сочувствия.

– Я пугаю тебя, Jong?

Голос пастора смягчился, и Манфред покачал головой.

– Нет, оум, или не очень.

Пастор усмехнулся.

– Кто учит тебя Библии, джонг?

Он использовал слово, означающее на африкаансе «молодой» или «молодой человек».

– Мой отец, оум.

– Тогда да смилуется Господь над твой душой.

Он выпрямился и нацелил бороду на Лотара.

– Лучше бы ты оставил мне мальчика, а не девочку, – сказал он, и Лотар крепче сжал плечо сына. – Парень славный, а нам нужны хорошие люди на службе Господу и Народу.

– Я хорошо о нем забочусь.

Лотар не мог скрыть волнения, но пастор снова устремил властный взгляд на Манфреда.

– Я думаю, джонг, что Всемогущий Господь предначертал нам новую встречу. Когда твой отец утонет, или его сожрет лев, или повесят англичане, или каким-нибудь другим способом накажет Господь Бог израилев, возвращайся ко мне. Слышишь, джонг? Ты нужен мне, нужен Народу и нужен Господу! Меня зовут Тромп Бирман, Труба Господня. Возвращайся в этот дом!

Манфред кивнул.

– Я вернусь повидаться с Сарой. Я обещал.

При этих его словах мужество оставило девочку, она всхлипнула и попыталась вырваться от Труди.

– Прекрати, дитя! – раздраженно тряхнула ее Труди Бирман. – Перестань хныкать.

Сара сглотнула и подавила слезы.

Лотар повернул Манфреда от двери.

– Девочка послушная и работящая. Ты не пожалеешь о своем милосердии, – сказал он через плечо.

– Посмотрим, – с сомнением ответила его двоюродная сестра, когда Лотар пошел назад по тропинке.

– Помни слова Господа, Лотар Деларей, – прогремел ему в спину пастор, Труба Господня. – Я Путь и я Свет…

Манфред вывернулся из-под руки отца и оглянулся. Высокая фигура пастора загораживала проем кухонной двери почти целиком, но на уровне его пояса оттуда выглядывало личико Сары; в свете лампы «петромакс» оно было белым, как фарфор, и блестело от слез.

* * *

На месте встречи их ждали четверо. В лихие годы, когда они сражались в повстанческом отряде, необходимо было, чтобы каждый знал места сбора. Отрезанные и рассеянные в непрерывных боях с войсками Союза, они могли уйти в вельд и много дней спустя встретиться в одном из безопасных мест.

Такие места всегда были возле воды: у источника в глубоком ущелье, у бушменского колодца или в пересохшем русле, где можно докопаться до драгоценной влаги. С мест встречи всегда открывался круговой обзор, так что преследователь не мог застать буров врасплох. Вдобавок поблизости полагалось быть пастбищам для лошадей и убежищу для людей, и в таких местах они всегда скрытно оставляли припасы.

У места, которое выбрал Лотар на этот раз, было дополнительное преимущество. Оно находилось в холмах, всего в нескольких милях от процветающего немецкого ранчо, которым владел добрый друг семьи Лотара, сторонник, на которого можно было положиться: он разрешал им останавливаться на его землях.

Лотар шел к холмам по сухому руслу, которое извивалось между возвышенностями, как раненая гадюка. Он шел не скрываясь, чтобы ожидающие могли увидеть его издалека, и был еще в двух милях от условного места, когда впереди на вершине скалистого утеса показалась и приветственно замахала руками крошечная фигура. К ней быстро присоединились еще три, и все они побежали по склону навстречу отряду Лотара в долине сухой реки.

Первым бежал Варк Ян, или Свинья Джон, старый койсанский воин со сморщенным желтым лицом, которое говорило о смешанном происхождении от нама и бергдама и даже, как он хвастал, от настоящих бушменов. Предположительно его бабушка была рабыней-бушменкой, захваченной во время последнего большого набега буров-рабовладельцев в прошлом столетии. Но он был известный враль, и поэтому не все верили его утверждениям. Сразу за ним бежал Клайн Бой, незаконный сын Хендрика от женщины из племени гереро.