Власть меча - [248]

Тишина тянулась еще целую минуту, потом администратор спросил:

– Где и как это будет сделано?

– Вам не нужно это знать. Я один, без помощников сделаю все необходимое. Услышав о смерти Сматса, немедленно начинайте действовать, быстро и решительно. Мы должны занять место, которое он оставит, и перехватить бразды правления.

– Да будет так, – негромко сказал администратор. – Мы будем готовы, когда пробьет час, и да благословит Господь нашу битву.

Когда поезд отошел от станции Блумфонтейн и начал долгий путь на юг, к Кейптауну, из восьми человек в купе остался только Манфред.

* * *

– У меня есть разрешение на огнестрельное оружие, – сказал Манфреду управляющий винной фабрикой Сакки ван Вурен. – Мы используем его против бабуинов, которые спускаются с гор и грабят виноградники и сады.

Он первым спустился по ступенькам в холодную полумглу погреба.

– Если кто-нибудь услышит выстрелы со стороны горы, то не обратит на них внимания, но, если вас остановят, скажите, что идете из поместья, и сошлитесь на меня.

Он открыл фальшивое днище винной бочки и отошел в сторону, а Манфред наклонился и достал один из водонепроницаемых контейнеров.

Вначале он извлек радиопередатчик и подсоединил новые батареи, которые раздобыл для него ван Вурен. Передатчик вмещался в матерчатый рюкзак и был портативным.

Затем Манфред открыл второй контейнер и достал ружье в чехле. Это была снайперская модель «Маузер-98», которая создавала такое высокое давление, что разгоняла пулю в 173 грана до скорости 2500 футов в секунду. К винтовке прилагались пятьдесят обойм патронов 7x57 мм, вручную изготовленных опытными мастерами на «Deutsche Waffen und Munitionsfabrik», и цейссовский оптический прицел. Манфред прикрепил к ружью прицел и зарядил магазин. Остальное снова упаковал и спрятал в бочке с фальшивым днищем.

Ван Вурен на своем старом полутонном «форде» отвез его в одну из горных долин Готтентотской Голландии и там, где дорога обрывалась, высадил его и поехал обратно по каменистой извилистой тропе.

Манфред посмотрел ему вслед, взвалил на спину рюкзак и ружье и начал подъем. Времени у него было много, торопиться некуда, но тяжелый подъем и физическое напряжение доставляли ему удовольствие, и он взбирался длинными пружинистыми шагами, наслаждаясь ощущением струек пота на лице и теле.

Он пересек первую гряду холмов, спустился в лесистую долину, потом снова поднялся на одну из главных гор. Около вершины он остановился и установил радиопередатчик, подвесив антенны к верхушкам двух деревьев и тщательно сориентировав их на север.

Потом сел спиной к камню и съел сандвичи, приготовленные Сарой. Агент абвера в Луанде, столице Португальской Анголы, должен был выйти на связь в 15:00 по Гринвичу. Манфреду оставалось ждать еще почти час.

Поев, он положил на колени «маузер» и любовно занялся им, вспоминая ощущение тяжести и уравновешенности оружия в руках. Пощелкал затвором, поднес ствол к плечу, посмотрел в прицел на предметы ниже по склону.

В Германии он бесконечно тренировался в стрельбе из этого ружья и знал, что с трехсот метров может выбирать, в какой глаз человека послать пулю. Однако требовалось убедиться, что прицел в порядке. Нужна была цель, как можно более сходная с человеческой фигурой, но с того места, где Манфред сидел, он не мог высмотреть ничего подходящего. Он осторожно отложил ружье, посмотрел на часы и занялся передатчиком.

Он установил ключ Морзе и обратился к блокноту, в котором заранее записал кодированное сообщение. Размял пальцы и начал передачу, быстрыми гибкими движениями отбивал точки и тире медным ключом, понимая, что далеко на севере, в Луанде, оператор сочтет доказательством его идентичности скорее не подпись, кодовое имя, а почерк и стиль.

– Орлиная База, здесь Белый Меч.

На четвертый вызов ответили. Сигнал в наушниках был сильный и отчетливый.

– Говорите, Белый Меч.

– Подтверждаю введение в действие плана номер один. Повторяю – план номер один. Подтвердите прием.

Необходимости в долгих переговорах не было: это бы только усилило риск перехвата. Обо всем с тевтонской дотошностью и аккуратностью договорились еще до его выезда из Берлина.

– Понял – план номер один. Удачи. Конец связи.

– Конец связи.

Манфред скатал антенны, снова упаковал передатчик и уже собирался надеть рюкзак на плечи, когда по утесам эхом разнесся взрывной лающий кашель. Манфред прижался к камню и потянулся к «маузеру». Ветер благоприятствовал, и он приготовился ждать.

Он пролежал почти час, неподвижный и напряженный, внимательно всматриваясь в дно долины под собой, прежде чем засек движение среди нагромождений поросших лишайником камней и искривленных кустов протеи.

Бабуины двигались в своем обычном строю для грабежа: с полдесятка молодых самцов в авангарде, самки и детеныши в середине, позади – три огромных серых самца-патриарха. Младенцы висели вниз головой под животами матерей, цепляясь крошечными лапками за жесткую шерсть на брюхе и высовывая розовые безволосые личики. Дети постарше восседали на спинах матерей, как жокеи. Три воина-самца шли сзади, высокомерно покачиваясь, отталкиваясь четырьмя лапами от земли, высоко, почти по-собачьи, подняв головы с длинными заостренными мордами и близко посаженными блестящими глазами.