Власть любопытства - [6]

— Что ж, это все очень занимательно, но Вы пришли ко мне не просто так. Что же Вас беспокоит, Гарри?

Я в очередной раз глубоко вздохнул, было тяжело открываться незнакомому человеку, но отступать назад уже поздно.

— Дело в том, что некоторые волшебники относятся к маглам, как к низшим существам. Где-то тридцать-тридцать пять лет назад у них появился лидер, назвавший себя Лорд Волдеморт, который развязал гражданскую войну и почти победил. Тридцать первого октября 1981 года, когда мне было чуть больше года, он проник в дом моих родителей, которые были одними из тех, кто ему противостоял. Что там точно произошло не известно, но в итоге мои родители мертвы, а он сам пропал. Мне же достался этот шрам на лбу и звание национального героя, Мальчика-который-выжил. Профессор Дамблдор, лидер другой стороны, самый сильный светлый маг последнего столетия, считает, что меня спасла добровольная жертва и любовь моей мамы, а шрам, оставшийся от смертельного проклятья, как-то связал меня с Лордом. После этих событий меня оставили у тетки по матери, которая, скажем так, не особо любит магию и меня соответственно тоже, видимо, с детства завидуя способностям моей мамы. В общем, я узнал, что я волшебник, только в одиннадцать лет, когда пришло время отправляться в школу волшебства Хогвартс. В этой школе со мной произошло много чего и хорошего и плохого, но в итоге два года назад я узнал, что у меня есть крестный Сириус. Его, оказывается, по ложному обвинению в предательстве моих родителей посадили в тюрьму, из которой он сбежал. Год назад вернулся Лорд, который сохранил жизнь неизвестным способом, и начал оказывать давление на мое сознание, используя нашу связь, а совсем недавно у него получилось завладеть моим телом. Все это случилось совсем недавно и в результате моей глупости пострадали несколько моих друзей, моя лучшая подруга попала в больницу с серьезной травмой от проклятья, а Сириус погиб. И теперь я совершенно не знаю, что мне делать! Я чувствую, что все чего-то от меня ждут и ненавижу это! Я потерял последнего родного человека, а им все что-то от меня надо! И Лорд меня просто преследует! Маньяк какой-то!

Я старался говорить спокойно и размеренно, но уже на середине повествования не справился с голосом, запустил в волосы пальцы и оперся локтями о колени, но, тем не менее, упрямо продолжал монолог. Под конец я сорвался на крик и теперь, глубоко дыша, переживал вспышку эмоций, лишь отзвук недавних переживаний.

— Скажите, что Вы почувствовали, когда поняли, что Ваш крестный погиб? — спокойно спросил Лектер.

В висках стучала кровь, отдаваясь тупой болью где-то в затылке. Я сидел не поднимая головы и постарался говорить, как можно спокойнее.

— Я… я почувствовал пустоту внутри себя, пустоту и безнадежность. А еще я почувствовал ненависть к его убийце и ненависть вообще ко всем и всему! И меня это сильно пугает!

— Ненависть — это естественная реакция к кому-либо, кто лишил Вас чего-либо важного. Почему Вы запрещаете себе ненавидеть? Чем Вы так отличаетесь от остальных людей?

— Да со мной всегда все не так! — Я не мог больше сидеть, вскочил и заходил по комнате. — И в доме своей тетки я ненужный урод, и в школе я вечно особенный, от которого всегда чего-то ждут! И везде я выделяюсь, и везде я должен быть впереди! На меня все ровняются, хотят быть похожими, как я могу кого-то ненавидеть так, что хочу убить и запытать?! Я ведь чертов Мальчик-который-выжил, Знамя Света, Национальный герой!

Перед глазами стояли картины несправедливого мира, хотелось убрать, уничтожить такое отношение. Ганнибал не двигался и смотрел на меня с тем же спокойствием, которое в отличие от понимающего взгляда Дамблдора не раздражало. Я вспомнил о том, что в прошлый раз, находясь в таком взвинченном состоянии, я разгромил кабинет директора, и непроизвольно улыбнулся.

— Когда я в прошлый раз испытывал подобный всплеск эмоций, как сейчас, я почти разрушил кабинет профессора Дамблдора, — успокоившись, сказал я.

— Хм… Мне нравится эта комната, тут много хороших книг, и мне бы не хотелось, чтобы Вы и ее разрушили, — Лектер позволил себе легкую улыбку. - Так что сядьте и скажите, почему собственно Вы хотите «быть как все»? Почему отказываетесь от части собственной личности в угоду общества?

Я пораженно уставился на Ганнибала, упал обратно в кресло и медленно проговорил, четко выговаривая слова:

— Я никогда об этом не задумывался, просто считал это правильным, ведь все вокруг такие же. А теперь я в этом уже не уверен.

— Человеческое общество всегда выделяет исключительных личностей, превозносит их. Сама же личность может либо признать свою исключительность и получить привилегии, либо бороться с этим, вызывая неодобрение и даже порицание общества.

— Но…, но я ведь ничем не отличаюсь от других! Я совершенно такой же, я даже не выделяюсь в учебе, я мало что знаю! Почему это должен быть я?

— Потому что общество Вас уже выбрало на эту роль. Теперь Вы можете сыграть для них заготовленную для вас роль, пытаясь оправдать принципиально невыполнимые ожидания, либо можете попытаться изменить себя, мир и свое место в нем, чтобы Вам было комфортно.