Власть любопытства - [22]

Ага, как же, в первый раз за последние пятнадцать лет мимо проходил и мисс Фигг тоже ни разу ни о чем не спрашивал, верю, верю.

— Профессор Дамблдор, о чем Вы хотели поговорить? Я устал за первую половину дня и хотел бы спокойно почитать, — я совершенно не считал нужным скрывать свое раздражение от присутствия директора в моей комнате.

— Гарри, мальчик мой, у меня будет к тебе очень важное поручение, — произнес он, незаметно пытаясь поймать мой взгляд, но я показательно смотрел куда угодно, но только не на директора.

— Я вижу, Добби нашел себе нового хозяина в твоем лице, я очень рад за него, — Дамблдор как будто совершенно не замечал моего раздражения. — Ты не мог бы попросить нашего маленького друга принести мне чаю и каких-нибудь сладостей?

— Добби, пожалуйста, чая и сладости для директора Дамблдора, — на письменном столе появился заварной чайник, две чашки, блюдце с лимонными дольками и вазочка с конфетами. — А как Вы узнали, что Добби стал моим эльфом, профессор Дамблдор?

— О, это становится совершенно очевидным, когда доживаешь до моих лет, — хитро сверкая очками, сказал директор и отпил из чашки с видимым удовольствием.

— Профессор, может Вы уже скажите мне, зачем пришли и что вам от меня надо, — не выдержал я этого спектакля.

— Ну что ж, пусть будет по-твоему, мой мальчик. Мне необходимо уговорить одного моего знакомого занять должность профессора в Хогвартсе, и я очень надеюсь, что ты мне поможешь в этом деле.

— Профессор, я совершенно не горю желанием Вам помогать после того, что произошло меньше двух недель назад, — меня начало немного мутить, голова закружилась, и я оперся спиной на стену, тщательно изучая участок пространства над левым плечом Дамблдора. — Я уверен, что Вы справитесь и без моей помощи, профессор. К тому же, я не уверен, как долго смогу выдержать Ваше общество. Прошу Вас покинуть мою комнату, если на этом все.

Дамблдор не сдвинулся с места и внимательно меня рассматривал. Всякое веселье пропало из его облика, он сразу как-то подобрался и жестко сказал:

— Как сочетается свинина и блинчики с вишневым вареньем на завтрак, Гарри?

Неожиданный вопрос и тон директора выбили меня из привычной колеи, и я чуть не перевел на него взгляд, но вовремя остановился. Время будто замедлилось, я почувствовал изменения вокруг себя, воздух пропитался чувствами и силой настолько сильно, что было удивительно, как он не искрится от излишней накопленной мощи. Рядом с собой я почувствовал напряжение и страх Добби, вокруг Дамблдора клубилось раздражение, переходящее в холодную решимость, их чувства были передо мной как на ладони, словно картина, написанная грубыми мазками по холсту реальности.

Я совершенно не понимал, что происходит, интуиция кричала, что от этого места надо держаться, как можно дальше, но отступить было невозможно. Я слегка улыбнулся Добби и попробовал протянуть руку к тому месту, где должна была находиться его невидимая голова. Рукой я подвинуть не смог, но с удивлением наблюдал, как чувства домовика меняются под моим взглядом, паника и страх сменяются решимостью и уверенностью, а напряжение перерождается в четко видимую цель и пути ее решения. Я еще раз окутал Добби улыбкой и обратил внимание на Дамблдора. Положение мое было не завидное, выйти из этого состояния повышенной чувствительности я не могу, хотя оно безусловно было необычно и интересно, как не мог и двигаться, застыв, как весь мир вокруг меня.

От Дамблдора повеяло силой, и почти осязаемая волна пошла от него по направлению ко мне. Мое сознание затопила неминуемая паника, первобытной ужас животного, загнанного в смертельную ловушку, ослепил меня. Стараясь преодолеть свои чувства, я вспомнил похожий случай совсем недавно и заново погрузился в бездну пустоты и отчаянья, надежда ушла из моего мира, оставив на своем месте лишь безжизненное пепелище, окрасив весь мир в серые сумрачные цвета, но предав мне так необходимую сейчас холодную решимость.

Я открыл глаза и понял, что прошло всего несколько секунд с тех пор, как я начал чувствовать за неимением более подходящего слова. Весь калейдоскоп чувств от интереса и любопытства до ужаса и холодной решимости умереть на этом месте, но не отойти ни на шаг, уложился в одно мгновение, и откуда-то я знал, что это совсем не предел. Весь мой мир погрузился в боль, голова раскалывалась, внутреннюю поверхность черепа пронзали раскаленные иглы, сознание потухло, приятная холодная тьма окутала меня.

Я лежал на кровати, голова раскалывалась, ощущая уходящие отзвуки ТОЙ боли. Пришло осознание, что Дамблдор пытался применить ко мне легилименцию, но что-то пошло не так, а он до сих пор сидит рядом со мной. Не открывая глаз, я прижал пальцы к вискам и прорычал:

— Многоуважаемый директор, сейчас Вам лучше уйти и в следующий раз быть осторожней, когда захотите влезть в мое сознание. Я бы хотел, чтобы такое больше не повторилось, но уверен, что просить Вас об этом совершенно бессмысленно.

Я с трудом приоткрыл глаза. Дамблдор, похожий на статую древнего мудреца, сидел на стуле, лицо его было совершенно неподвижно, а глаза с неподдельной серьезностью изучали меня. Судя по его виду, я даже не должен был понять, что он залез мне в голову, а сейчас происходило что-то совершенно непонятное для директора, и он опасался вмешиваться. Интересно сколько таких «сеансов» я не заметил или забыл?