Власть без славы. Книга 1 - [102]

— Что вы на меня уставились?

— Я… я думал…

— Вы думали, я полезу на стенку и подстрелю кого-нибудь? Ничего подобного, я буду ждать. Ждать, слышите или нет? — Джон Уэст ударил кулаком по столу. — Вы думали, я не стерплю этого? Ошибаетесь. Я буду ждать. Я уже все обдумал. Я заткну рот всем газетам. И я буду один править всей Австралией, слышите?

Лэмменс даже рот разинул от удивления.

Джон Уэст умолк и откинулся на спинку стула.

Несколько минут оба безмолвствовали. Потом Джон Уэст наклонился к Лэмменсу и сказал негромко:

— Фрэнк, соберите ребят, и пусть они скупят все номера этой дряни, какие еще имеются в Мельбурне.

— Слушаю, мистер Уэст.

— Еще напечатают — опять скупите.

— Слушаю, мистер Уэст.

Лэмменс ушел, и до его возвращения Джон Уэст просидел неподвижно, угрюмо перебирая в памяти все сказанное в статье.

— Я поручил это дело Ренфри. Он созовет тех, кого удастся найти, и они скупят все номера, — сказал Лэмменс, с непривычной робостью глядя на своего хозяина.

— Молодец, Фрэнк!

Джона Уэста точно подменили: голос его звучал приветливо, почти ласково.

— Видите ли, Фрэнк, нам нужно на время притаиться, — сказал он. — У меня есть план — грандиозный план! Скоро я вам все объясню.

Среди самых бедных и обездоленных людей всегда находятся такие, которым удается разбогатеть единственным доступным для них способом. Начинают они обычно с мелких краж или со службы в полиции в качестве тайных агентов или шпиков; потом, скопив немного денег, принимаются за всякие темные делишки; и наконец, став на ноги, торгуют контрабандным спиртом, содержат публичные дома, дают деньги в рост или букмекерствуют.

Так случилось и с Джоном Уэстом.

Если такой бедняк оказывается человеком хитрым, жестоким и бессовестным, он может стать миллионером. Во всяком случае, в Мельбурне 1893 года для этого имелись все возможности; но уже через пятьдесят лет такая карьера была бы почти немыслима, ибо к тому времени всеми богатствами страны уже владела кучка архимиллионеров.

Джон Уэст не знал, что такое власть и почему люди к ней стремятся, но жадно, хоть и безотчетно, тянулся к ней. Он силился понять, куда пройденный путь привел его. С тех пор как он стал обладателем миллионного состояния, он начал смутно сознавать, что его интересы совпадают с интересами других миллионеров. Его власть — власть классовая. В его руках все источники власти, которыми владеют миллионеры; но у него есть и свои источники, открытые им на его тернистом пути к богатству.

Так в уме Джона Уэста родился новый план, с помощью которого он рассчитывал добиться неограниченной власти.

Уже несколько дней спустя план этот обсуждался на дому у Артура Уэста в несколько странной, но теплой компании: кроме хозяина, присутствовали Дик Брэдли, Боров и Пройдоха Тэннер.

— Вот чего хочет от нас Джек. Что скажете? — спросил Артур Уэст.

Боров вытер свой «пятачок» тыльной стороной руки и сказал:

— Дело подходящее. И это нам не помешает подработать на стороне.

Тэннер сосредоточенно чистил ногти. На первый взгляд он казался обыкновенным бездельником и фатом; но злые, беспокойно бегающие глаза выдавали его истинную натуру. Сифилитик от рождения, он начал свою карьеру конюхом на скаковой конюшне; потом стал жокеем, но располнел, и это занятие пришлось бросить; был «жучком», карманником, взломщиком. Наконец занялся букмекерством для Джона Уэста. Отличился в нескольких «мокрых делах», проявив незаурядные организаторские способности. Он был общителен, приветлив, не лишен храбрости, словом — идеальный вожак юных злоумышленников.

— Что ж, — проговорил Тэннер, — план хорош, куда уж лучше. — А про себя думал: «Для меня в самый раз. Под крылышком Уэста соберу свою шайку. И на него буду работать, и себя не обижу».

Брэдли сидел молча, грузно облокотившись на стол. Он был небольшого роста, но широк в плечах, коренаст; щеки толстые, под глазами мешки; одна сторона его лица столь разительно отличалась от другой, что казалось, будто лицо его склеено из двух разных половинок. Сначала бедность, потом наказание плетьми и тюрьма сделали из него закоренелого преступника. Ходили слухи, что, когда его осудили в первый раз, Брэдли был невиновен. Так или иначе, теперь он стал самым опасным человеком в Австралии, признанным главарем всех уголовников, которому имя Джона Уэста служило залогом безнаказанности.

Брэдли молчал, и все смотрели на него, ожидая, что он скажет. Лицо его, как обычно, не выражало ничего: он способен был убивать и калечить людей с тем же равнодушием к своей жертве, с каким банкир отказывает в возобновлении закладной. Он так и не сказал ни слова. Но этого и не требовалось; все знали: если Дик Брэдли молчит — значит, он согласен.

Так в 1907 году Джек Уэст в сопровождении своего верного оруженосца Фрэнка Лэмменса вступил на путь завоевателя, решив сделаться самым могущественным человеком в Австралии.

После закрытия тотализатора около сотни людей остались без работы, но Джон Уэст не обращал ни малейшего внимания на их жалобы, пока дело не дошло до прямых угроз. Тогда он окружил себя охраной: Боров, Брэдли и Артур Уэст круглые сутки не отходили от него ни на шаг. Он стал бояться сумерек, неосвещенных улиц. Он узнал панический страх перед убийцами, притаившимися за углом. Однажды на него напали трое молодцов; его охране пришлось отстреливаться, и он еле избежал смерти.