Власов против Сталина. Трагедия Русской освободительной армии, 1944–1945 - [3]

В письме от 12.4.1987 г. Александр Солженицын от имени русских читателей поблагодарил меня за то, что я, «введя содержательный материал», бросил «свет на этот мало исследованный период русской истории». Одновременно он предложил мне издать мою «Историю Власовской армии» в дорогой ему исторической серии ИНРИ (Исследования новейшей русской истории) в качестве первой работы нерусского автора. Это русское издание «Истории Власовской армии», переведенное в США Е. Гессен, вышло в «домашнем» издательстве Солженицына, парижском ИМКА-Пресс, в 1990 г. в качестве т. 8 указанной серии. В распадающемся Советском Союзе оно встретило необычайный прием.

Уже за год до этого тогдашний заместитель начальника Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота, генерал-полковник профессор Д. Волкогонов в своей известной работе о Сталине «Триумф и трагедия» коснулся моей «Истории Власовской армии», хотя еще очень критично. Волкогонов придерживался иного мнения и, возможно, должен был его придерживаться в связи с еще недостаточным знанием предмета. Но в ряде бесед в июне 1990 г. во Фрайбурге он все же высказал мне свое удовлетворение, что я осветил эту тему со своей точки зрения, поскольку, как он подчеркивал, должны существовать различные мнения.

В Советском Союзе власовская проблема угрожала в определенной мере выйти из-под контроля. Вскоре после появления моей книги выступил соответствующий специалист Л. Безыменский, выдаваемый за профессора, который приобрел известный вес в ФРГ как политический агент влияния КГБ, но в значительной степени вновь утратил его, провинившись в грубых оскорблениях и доказуемо ложных утверждениях. Поскольку «власовскую» тему поначалу еще нельзя было превращать в предмет для обсуждения, Безыменский принялся оскорблять лично меня, автора неугодной книги. Он опубликовал в еженедельнике «Новое время» (2/1985 и 11/1986), в то время еще связанном с КГБ и московским Министерством иностранных дел и издававшемся на 9 языках, две статьи, которые превосходили по низости все доселе появлявшееся и в которых он угрожал мне прямо-таки новым «Нюрнбергом» за мои служебные публикации о советском противнике по войне в т. 4 труда о мировой войне «Нападение на Советский Союз» (Der Angriff auf die Sowjetunion), изданного MGFA. Безыменский не постеснялся даже связать меня с достойным сострадания снимком останков молодой партизанки Зои Космодемьянской. Как он писал, мне следовало бы еще раз повторить публично мою «постыдную ложь» на Пискаревском кладбище в Ленинграде. Всякие тормоза были отброшены.

В 1989 г. подполковник Н. Колесник в академическом журнале «Проблемы Дальнего Востока» (6/1989), издаваемом на нескольких языках, назвал «Власовскую армию» «одной из самых черных страниц в истории войны» и скопищем «фашистских лизоблюдов». Колесник, писавший по официальному поручению Института военной истории Министерства обороны СССР, ощутил в моей «часто цитируемой истории Власовской армии» особый вызов для себя, тем более что он считал меня «ведущим историком Центра по военной истории бундесвера».

Попытки унизить Власовскую армию любым возможным способом, предпринятые им даже в столь далеких от темы журналах, как «Сельская новь» (8/1990), имели результатом, как он признавал, сотни читательских писем, сообщавших о сомнениях в его объяснениях и вообще в официальной версии. Чтобы заставить замолчать всех сомневающихся, а также с учетом периода разоблачений, начавшегося в Советском Союзе, Колесник получил теперь официальное задание. На этот раз он должен был «документально», так сказать, неопровержимо, доказать, что в случае с «генералом Власовым и Власовской армией» имела место не идейная, т. е. вроде бы оправданная оппозиция «сталинскому режиму», а исходящая из низменных личных побуждений измена «родине», а именно сталинскому Советскому Союзу.

С этой целью в 1990 г. в публику была заброшена массовая брошюра с необычным даже для советских условий тиражом в 300 000 экземпляров и многозначительным названием «РОА – Власовская армия. Судебное дело А.А. Власова». Какие же документы имелись в распоряжении Колесника для этого «доказательства», подчеркнуто направленного в качестве контрсочинения против моей книги? Об этом свидетельствует уже заголовок. Это были, во-первых, выдержки из протоколов тайного процесса 1946 г. против Власова и других высших офицеров Освободительной армии перед Военной коллегией Верховного Суда СССР во главе с обагренным кровью генерал-полковником юстиции В.В. Ульрихом. Во-вторых, это было известное выступление Гитлера 3.6.1943 г. перед командованием сухопутных войск на Востоке, где он резко возразил против почти единодушного стремления своих генералов к военному сотрудничеству с русскими. Да, эти высказывания были показательны для образа мыслей Гитлера и свидетельствуют о том, почему он должен был потерпеть поражение в России. Но они не имели отношения к Власовской армии, которая вообще появилась на свет лишь во второй половине 1944 г., и не касались содержания моей работы. Для своих утверждений Колесник в превратном виде и без указания источника воспользовался моими конкретными данными, которые он исказил, а также без разрешения позаимствовал из книги 12 моих иллюстраций.