Владыка мира - [116]
Во внутренний двор вошли трое музыкантов – два барабанщика и флейтист. Барабанщики сразу начали отбивать стремительный ритм, флейтист поднес свой инструмент к губам, и из него полилась чувственная мелодия. Затем раздалось позвякиванье колокольчиков, которые звучали точно в такт с музыкой, и Мехрунисса вбежала во внутренний двор. Как и ее мать, она была в покрывале, оставлявшем открытыми лишь глаза, такие же большие и блестящие, как у Асмат. На ней были свободные одежды из синего шелка цвета крыла зимородка. Когда она подняла руки и закружилась в танце, Салим заметил, что в каждой руке девушка держит по золотому кольцу, на которые были подвешены крошечные серебряные колокольчики. На мгновение образ женщины, которая до этого последний раз танцевала перед ним – Анаркали, – всплыл у него перед глазами, вновь пробудив чувство стыда и сожалений о том, что воспоминания о ней не отпускают его. Но танец Мехруниссы был медленный, изящный, размеренный – в Индостане Салиму не доводилось видеть ничего подобного. Каждое движение ее тонких рук и пальцев, наклон головы, плавные колебания тела под синим шелком, стук окрашенных хною ступней о пол, – были очень захватывающими. Когда музыка заиграла громче, Салим выпрямился на подушках. Мехрунисса откинула голову назад, словно в упоении от танца, а затем музыка вдруг остановилась, и она изящно опустилась на колени.
– Это один из любимых танцев шаха, он прославляет приход весны, – пояснил Гияз-бек, и лицо его расплылось в гордой улыбке.
– Ты действительно прекрасно танцуешь, как и говорил твой отец. Пожалуйста, встань.
Мехрунисса грациозно поднялась на ноги, но когда она хотела заправить выбившийся из-под ткани блестящий темный локон, то задела уголок покрывала, и оно чуть отодвинулось, показав ее полные губы, маленький прямой нос и мягкую линию щек. Девушка глянула Салиму прямо в глаза – и быстро закрыла лицо.
– Ты ее видел всего ничего.
– Этого было достаточно, Сулейман-бек.
– Может, у тебя просто женщины долго не было…
Салим внимательно посмотрел на своего молочного брата. За время, прошедшее с их отъезда из Лахора, от жен и гарема, воспоминания о ниспадающих золотых волосах Анаркали и ее чувственном теле – всей этой красоте, которую он погубил, – обуздали его желание, тут не поспоришь; но его воздержание не было полным, и нельзя было объяснить им охватившие его сейчас чувства.
– Ты уверен, что все дело не в твоей непостижимой приязни к ее отцу? Ты надеешься, что она и умом в него вышла, и красавица к тому же? – Сулейман-бек улыбнулся и расколол зубами грецкий орех, запустив скорлупки в открытое окно покоев Салима, выходящих во внутренний двор. – И что же в ней такого особенного?
– Всё. У нее такие изящные движения… Настоящая шахиня.
– Грудь-то большая?
– Это тебе не базарная девка.
– Я просто хочу уточнить, потому как мне все это непонятно. По твоим словам, укутанная покрывалом женщина немножко станцевала перед тобою – и у тебя сразу зачесалось в одном месте…
– Я видел ее лицо. Сулейман-бек, это напоминает мне то, что, по словам бабушки, почувствовал Хумаюн, когда увидел ее в первый раз. Было что-то такое… Я не могу выбросить ее из головы.
– Погоди, ты же сказал, она была под покрывалом.
– Оно откинулось на секунду.
– Очень умно.
– О чем ты?
– Она – дочь мелкого чиновника с окраины империи твоего отца…
Сулейман-бек сплюнул на пол кусочек ореховой скорлупы, но Салим знал, что он бы с радостью плюнул на сам Кабул. Брату здесь надоело, и он не мог дождаться возвращения в Индостан.
– Старалась попасться тебе на глаза. Наложницей принца быть гораздо лучше, чем остаться прозябать здесь.
Может статься, Сулейман-бек и прав, думал Салим. Мысленным взором он возвратился к тому моменту, когда покрывало девушки чуть раздвинулось. Она сделала это нарочно? И специально замешкалась, чтобы он успел рассмотреть ее лицо? Если так, то оно и к лучшему. Это означало, что он ей тоже нравится. Салим встал.
– Я не желаю ее просто как наложницу. Я хочу, чтобы она стала мне женой.
Уже смеркалось, когда слуга сообщил Салиму, что в крепость прибыл Гияз-бек. Как только перса препроводили в его покои, Салим начал без предисловий:
– Гияз-бек, я вызвал тебя сюда не как твой принц, но – я на это надеюсь – как твой будущий зять. Я хочу жениться на твоей дочери. Отдай за меня Мехруниссу, и я сделаю ее первой среди моих жен и в моем сердце.
Гияз-бек широко раскрыл глаза. Но вместо того, чтобы улыбаться, как ожидал Салим, он хмурился.
– В чем дело, Гияз-бек?
– Светлейший, ты просишь невозможного.
– Не понимаю… Я думал, ты будешь рад моему предложению.
– Так и есть, светлейший. Это – большая, невероятная честь. Но я повторяю: об этом не может быть и речи.
– Почему? – Не помня себя, Салим кинулся вперед и схватил Гияз-бека за худое предплечье.
– Моя дочь уже помолвлена.
– С кем?
– С одним из командующих твоего отца в Бенгалии, Шер-Афганом. Как человек чести, я не могу разорвать их помолвку. Мне очень жаль, светлейший…
Глава 26
Забвение
– Светлейший, для тебя письмо из Лахора.
Горчи Салима вручил ему обвитый золотой проволокой зеленый кожаный мешочек с висящей на нем имперской печатью. Внутри принц обнаружил плотный лист бумаги, свернутый в четыре раза. Развернув его, он увидел знакомый почерк Абуль Фазла. Строчка за строчкой, строчка за строчкой… всё пустые слова. Лишь в конце страницы, после кучи напыщенных заверений в почтении, Салим нашел то главное, зачем летописец отца написал это послание:
Хумаюн, второй падишах из династии Великих Моголов, – человек удачливый. Его отец Бабур оставил ему славу и богатство империи, простирающейся на тысячи миль. Молодому правителю прочат преумножить это наследие, принеся Моголам славу, достойную их предка Тамерлана. Но, сам того не ведая, Хумаюн находится в страшной опасности. Его кровные братья замышляют заговор, сомневаясь, что у падишаха достанет сил, воли и решимости, чтобы привести династию к еще более славным победам. Возможно, они правы, ибо превыше всего в этой жизни беспечный властитель ценит удовольствия.
Некогда маленький Бабур с удовольствием слушал рассказы отца о своих знаменитых предках, Чингисхане и Тамерлане, и не предполагал, что очень скоро сам станет правителем, основателем династии Великих Моголов. И что придет время воплощать в жизнь заветную мечту его рода — поход на Индию…И вот настал тот час, когда Бабур во главе огромного войска подошел к пределам Индостана. За спиной остались долгие годы лишений, опасностей и кровопролитных сражений. Бабур оказался достойным славы великого Тамерлана. Но сможет ли он завладеть этим богатейшим краем? Или его постигнет судьба многих завоевателей, потерпевших неудачу в Индии? Бабур отчаянно смел и не любит терзать себя сомнениями.
Начало XVII века, Хиндустан. Империя Великих Моголов достигла наивысшей точки своего расцвета. Богатства падишаха Джахангира неисчислимы, его подданные обогатились, народ благоденствует, внешние враги зализывают раны. Но нет единства в семье падишаха. Его родных в который раз поразил извечный недуг Великих Моголов – властолюбие. Еще совсем недавно Джахангир жестоко подавил мятеж своего старшего сына Хусрава. А теперь жена властителя, не терпящая рядом с ним никого, кроме самой себя, потихоньку восстановила мужа против его любимого сына Хуррама, опоры престола.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.