Владыка чёрных дней - [17]

— Какой милый мальчик, — заметила Мария и повернулась к Обероне.

Ответ не последовал. Оберона собрала последнюю посуду со стола и отнесла её в раковину.

— Ты меня спрашивала о его семье, значит, ты уже с ним познакомилась, — снова обратилась Мария к дочери.

— Да, мы сегодня столкнулись с ним на мосту, тогда-то он мне и представился, — кратко рассказала Оберона.

— И тебе, как думаю, не интересно стало с ним общаться, — в голосе Марии послышались нотки расстройства.

— Мама, мне просто не о чем с ним говорить, — в своё оправдание заявила Оберона. — К тому же они с Маратом бегали сегодня по саду и ловили кузнечиков… зачем их толкать в стеклянную банку?! Что они потом с ними делать будут, суп варить?!

Мария засмеялась и, подойдя к Обероне, поцеловала её в макушку.

— Так спроси! Может тебе ответ понравиться, и ты тоже начнешь ловить несчастных кузнечиков вместе с ними, толкая при этом их в банку, — предложила ей Мария.

Оберона нахмурилась.

— Вот когда мозгов лишусь, тогда не только кузнечиков ловить начну, но и лягушек на болотах надувать! — язвительно заявила Оберона.

Мария снова засмеялась.

— В этом случае, в моих глазах, ты станешь обычным ребенком, — с добротой в голосе сказала Мария. — Оберона ты совсем другая, знай, я в тебе это бескрайне ценю и люблю тебя любую. У тебя есть какое-то предназначение в этом мире, я это почувствовала, когда ты еще была у меня в животе, а когда ты родилось, глядя в твои умные глазки, я в этом убедилась.

— Мама, а я — человек? — не побоялась задать опрометчивый вопрос Оберона.

Мария удивилась, расширив глаза, затем улыбнулась и ответила:

— Очень странный вопрос! Конечно, ты человек, мы с твоим отцом — люди, кем тебе еще быть?

Оберона понимала, что ей не следовало задавать такой вопрос матери. Её мама очень открытая, ничего и никогда не скрывала, не умела врать и сплетничать, а вот отец и дед, как считала Оберона, скрываликакую-то тайну, особенно дед. Следовало бы Антону, напрямую в лоб, задать этот вопрос намного раньше, но она никогда не решалась, как решилась спросить в этот день у своей матери.

Снова скрипя, открылась входная дверь, и мимо кухонного дверного проема мелькнул знакомый силуэт Ильи.

— Мария, мы с отцом выезжаем сейчас! — сказал Илья, быстро поднимаясь по лестнице наверх.

— Куда это вы так спешите?! — заинтересовалась Оберона и побежала вдогонку за ним.

Мария неспешно пошла следом.

— Много дел, — не уточняя, ответил ей Илья, находясь в их с Марией спальной комнате.

Он взял, стоящий у кровати собранный женою в дорогу, небольшой кожаный чемодан и подошёл к стоящей в дверях и ожидающей его Обероне. В этот момент Мария уже находилась позади неё.

— Я не отойду, пока ты мне ясно не ответишь на мой вопрос! — заявила Оберона, чем рассмешила отца.

Илья наклонился, взял её легонько за плечи и отодвинул в сторону.

— Когда я вернусь с города, всё тебе расскажу, а в следующий раз возьму тебя с собой, — пообещал он ей.

— Ты не обманываешь? — спросила Оберона, прищурив при этом глаза.

— Я человек слова, — убедил он её. — К тому же, тебе уже пора увидеть город и его обителей в живую.

Подойдя к Марии, Илья нежно поцеловал её в губы.

— Одна неделя и я снова дома, — сообщил он ей.

Уже у выхода из дома, Мария вспомнила о собранной ему и Антону в дорогу еде. Она достала из-под кухонного стола корзину и передала её мужу. Илья помахал Обероне рукой, еще раз поцеловал Марию, попросил их не провожать на улице, и выскочил из дома.

Оберона подбежала к кухонному окну, к ней присоединилась Мария, с целью подглядеть: кто ещё едет в город? За калиткой виднелись три лошади, за поводья их держали Антон и здоровый, широкоплечий, черноволосый мужик, с редкой щетиной на лице, лет сорока, которым являлся Агро Аенгус, а за третьей лошадью приглядывал его сын — Бранн. Илья взял поводья у Бранна, затем Аенгус, о чем-то быстро поговорил с сыном и тот весело, вприпрыжку, побежал домой. Они ещё несколько минут постояли у калитки дома, обсуждая что-то, а затем каждый забрался на свою лошадь, и лошади помчали их по направлению к городу.

— Ну что, теперь целую неделю мы будем вдвоем, — сказала Мария после того, как мужчины скрылись из виду, поцеловала дочь в макушку и пошла делать свои домашние дела.

Оберона мельком посмотрела на уходящую мать, затем снова обратила задумчивый взгляд в окно. Мимо дома пробежала рыжая собака, напомнившая ей своим видом лису.

«А какими интересно силами обладает этот лоа? Может я смогу читать чужие мысли, или видеть в темноте, или управлять стихиями, а вдруг у меня вырастут рога или появится третий глаз?! О нет, лишь бы только без внешних изменений, иначе родители не так меня поймут, да и вообще посчитают демоном!», — размышляла она, чертя пальцем на подоконнике знак бесконечности. — «Впервые лоа со мною заговорил на понятном мне языке, а камни в реке просто шепчут, как беззубые и безумные! Если я заполучу договор с лисой, то начну учиться понимать лоа!», — задалась целью Оберона.

Прошло два дня. Владислав ещё и полпути не проехал к столице княжества Деймоса — городу Игнис, оставалась примерно неделя утомительной езды.