Владычица снов. Книга 2 - [59]

Каждый, кто попадался им по дороге, в ужасе бежал, а если несчастному случалось замешкаться, его безжалостно отшвыривали в сторону. По следу войска тянулись опустошение и разрушение, что злило даже некоторых аристократов, по приглашению которых наемники сюда и прибыли. Маршевые песни о крови, смерти и подвигах разносились далеко вокруг. Намерения головорезов не оставляли сомнений.

Эрения трепетала под грозной поступью идущих в ногу многотысячных армий.

Еще дальше на юг и сильно на запад, на полуострове, служившем их единственным прибежищем, ликовали монахи.

Настоятель обеими руками взял потир и поднял его высоко над головой.

— Великий договор близок к завершению! — воскликнул он.

Монахи, собравшиеся в большом зале под куполом, исступленными взорами смотрели вверх, на своего предводителя.

— Настало время покинуть наш древний чертог, чтобы засвидетельствовать рождение нового града, новой страны, новой жизни, — воззвал настоятель, и его хриплый голос ликующе зазвенел. — Тех, кто так долго стоял у нас на пути, ныне отметут в сторону. Отныне ничто не способно остановить нас. Братья мои, мы выходим навстречу собственному предназначению!

Он опустил потир и испил из его кроваво-красных глубин.

И великое множество столпившихся внизу монахов грянули радостным хором, гул которого потряс до основания стены древнего монастыря:

— Наш час настал!

Часть третья ПРЯДУЩАЯ СНОВИДЕНИЯ

Глава 52

— Добрый вечер, барышни.

Крэнн стоял во весь рост, его серые глаза насмешливо блестели, учтивость выглядела откровенным издевательством. Сын Фарранда прибыл в кожаных и железных доспехах, на груди у него красовался фамильный герб — волчья голова. Его потное лицо с квадратной челюстью раскраснелось от удовольствия, черные волосы были стянуты в узел на затылке. В правой руке он сжимал меч, по лезвию которого стекала свежая кровь. На пару мгновений Ребекка с Эмер окаменели: не веря собственным глазам, они в ужасе смотрели на наглеца. Наконец к Ребекке вернулся дар речи.

— Пошел вон! — гневно воскликнула она. — Убирайся!

— Ну что ты, Ребекка, — с наигранным изумлением возразил Крэнн. — Разве ты не рада увидеться с женихом?

— Ты мне не жених, — огрызнулась девушка. — И никогда им не станешь.

— Понятно. Только в этом, барышня, вы ошибаетесь. — Крэнн улыбался, но глаза его оставались ледяными. — Мне кажется, вам стоит узнать о том, что ваш отец по собственной воле отдал мне власть в Крайнем Поле. Теперь я здесь барон… а ты моя подданная… И мое слово — закон.

— Что ты с ним сделал? — Ребекка побелела от страха.

Крэнн промолчал. Он шагнул вперед, и Ребекка машинально отступила на шаг.

— Я не забыл, любимая, с какой лаской ты со мной обошлась. — Улыбка исчезла. — На сей раз я рассчитываю на более благосклонный прием.

За этими словами слышалась неприкрытая угроза, и кровь застыла в жилах у девушки. Она отчаянно оглядывалась по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия, посмотрела даже на Эмер, по-прежнему стоявшую как загипнотизированная. Затем подняла взгляд на Крэнна, холодная и бесчеловечная самоуверенность которого заставила Ребекку почувствовать себя совершенно беспомощной и вдобавок страшно перепугаться. Надежды на спасение не оставалось; в ее мозгу звучала одна лишь неистовая мольба: «Нет! Только не это».

— Ты по-прежнему так же красива, как мне запомнилось, — продолжил меж тем Крэнн. — Поэтому мне доставит огромное удовольствие рассмотреть тебя получше. — Он сделал паузу. — А присутствие твоей подружки только подсыплет перца в нашу игру. — Он зло посмотрел на Ребекку, и ухмылка, в которую расплылись его губы, произнося последние слова, исчезла. Он вновь шагнул к Ребекке. — Не следовало тебе ломаться со мной, Ребекка. Не следовало дурачить нелепыми шахматами. Это было и бесцеремонно, и глупо. И все же в каком-то смысле я рад, что ты повела себя именно так. Тем больше удовольствия доставит мне теперь унизить тебя и покорить своей воле.

Ребекка отступила еще на шаг и обнаружила, что ее загнали в угол: она прислонилась к стене у окна. Девушка даже подумала о том, не выскочить ли в окно, но поняла, что Крэнн схватит ее прежде, чем она успеет откинуть задвижку. «Нет! Нет! Нет!» Она преодолела минутную слабость и во весь голос завизжала:

— Убирайся отсюда!

Именно этот миг Эмер и выбрала для атаки. Схватив лежавшую у очага железную кочергу, она со всей силы обрушила ее на Крэнна. А тот так увлекся игрой с беззащитной жертвой, что лишь в самый последний миг заметил угрожающую ему опасность. Пригнувшись, он попытался избежать смертельного удара. И хотя принял кочергу в основном на руку и плечо, краешек задел его и по виску. Крэнн зашипел на Эмер, пытавшуюся устоять на ногах после нанесенного ею удара, отшвырнул кочергу и поднял обагренный кровью меч.

— Нет! — бросившись вперед, крикнула Ребекка. А Эмер замерла, на глазах у нее сверкали слезы; можно сказать, она провоцировала Крэнна на ответный удар. Поколебавшись мгновение, он и впрямь ударил ее, но не мечом, а левой рукой, облаченной в железную перчатку. Удар пришелся по челюсти под правым глазом и был невероятно силен. Эмер рухнула на пол, опрокинув при этом кресло, да так и осталась. Ребекка кинулась к поверженной подруге. Крэнн уставился на потерявшую сознание девушку, как бы раздумывая, добить ее или нет, а затем повернулся к Ребекке. Она застыла посередине шага, как кролик, которого настиг лис.