Владислав Ходасевич и его "дзяд" Адам Мицкевич - [9]
20 Там же.
2 Мицкевич А. Сонеты / Ред. С. С. Ланда. Л., 1976. С. 214-215. О Ходасевиче сказано только то, что за границей «он сблизился с кругами монархически настроенной эмиграции и выступал со статьями антисоветского характера» (с. 337).
22 В раздел «Отрывки из поэм» Ходасевич включил четыре отрывка из «Дзядов» и балладу «Alpuhara» («Альпухара») из «Конрада Валленрода» (у Бэлзы источник не указан). В раздел «Баллады и романсы» вошли: «Романтизм», «Свитезянка», «К друзьям», «Вот люблю!», «Пани Твардовская», «Воевода», «Бегство», «Будрыс и его сыновья»; в «Сонеты»: «Воспоминание», «К Лауре», «Утро и вечер», «К Неману», «Резиньяция», «K ***»; в «Разные стихотворения»: «Гимн», «Полуночная беседа», «Мотать любовь…», «Триолет», «K Д. Д.», «Разговор», «Сон», «Греческая комната», «Фарис», «В альбом Людвики Мицкевич», «В альбом Г. Головинской», «В альбом ***», «K M.», «В альбом К. Яниш», «В альбом К. Ржевской», «В альбом Марии Шимановской», «Матери-польке», «Князю Голицыну», «Над водами»; см. РГАЛИ, ф. 537, оп. 1, ед. хр. 37, л. 110-113; Бэлза С. Указ. соч. С. 70.
23 См. Зарубежная поэзия в переводах Валерия Брюсова / Cоставл. С. И. Гиндина. М., 1994. С. 863. Брюсов отсутствует среди переводчиков, отобранных для упоминавшегося выше издания «Сонетов» Мицкевича 1976 г.
24 Г. Струве (Struve G. Op. cit. P. 120) упоминает лишь один перевод из Мицкевича, принадлежащий Бальмонту — «Резиньяция»; Ходасевич включает и второй перевод — «Песню» [Феликса] из III части «Дзядов».
25 РГАЛИ, ф. 537, оп. 1, ед. хр. 32, л. 59. Очевидный lapsus calami: переводчик называет «Rozmowa» сонет.
26 Там же, л. 57.
27 Цит. по: Бэлза С. Указ. соч. С. 68-69. Текст сверен с оригиналом (см. РГАЛИ, ф. 537, оп. 1, ед. хр. 37, л. 2-4).
28 Цит. по: Фридлендер Г. М. Указ. соч. С. 493.
29 Milosz Cz. Historia literatury polskiej do roku 1939. Krakow, 1993. P. 270.
30 Berberova N. Op. cit. P. 8.
31 Berberova N. Il corsivo e mio // A cura di Ju. Dobrovol'skaja. Milano, 1989. P. 247.
32 Цит. по: Зорин А. Л. Начало // Ходасевич В. Державин. М., 1988. С. 12.
33 Ратгауз Н. Г. 1921 год в творческой биографии В. Ходасевича // Блоковский сборник. X. Тарту, 1990. С. 125.
34 Цит. по: Зорин А. Л. Указ. соч. С. 12.
35 Ратгауз Н. Г. Указ. соч. С. 123.
36 Там же. С. 123-124. О мотивах, позаимствованных у Мицкевича и вошедших в это стихотворение, см. Hughes R. P. Op. cit. P. 90.
37 Ходасевич В. Бесславная слава // СС. Т. I. С. 485.
38 Ходасевич повторно цитирует эти строки в статье «Кровавая пища» (1932; KT. С. 464-466).
39 Левин Ю. О поэзии Вл. Ходасевича / Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998. С. 254-257. О проблеме национального самосознания Ходасевича см. Богомолов Н. А. Москва в поэзии Владислава Ходасевича // К 70-летию Владимира Николаевича Топорова. М., 1998. С. 653-662.
40 В 1923 г. Ходасевич добавил (KT. С. 633) еще одно четверостишие: «Вам нужен прах отчизны грубый, / А я где б ни был — шепчут мне / Арапские святые губы / О небывалой стороне» (БП. С. 295).
41 «garanzia di sopravvivenza ineriore». См. Graziadei С. La rifrazione dello sguardo // Chodasievic V. La notte europea. P. 15.
42 «inclina alla memoria, indaga il destino delle propria generazione e il passato piu’ remoto». Graziadei С. Op. cit. P. 31.
43 Chodasievic V. La notte europea. P. 207.
44 См. Herbert Z. Chodasiewicz / Rovigo. Wroclaw, 1992. P. 45-46. Благодарю за это указание Пьетро Маркезани. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить за консультации по полонистике Анджея Литворния и Луиджи Маринелли.
45 Lednicki W. Russia, Poland and the West. Essays in Literary and Cultural History. NY, 1954. P. 352.
46 По сложности структуры Ходасевич сравнивает «Валленрода» с романом К. Федина «Города и годы» (1924); к этому сравнению он вернется в «Восковой персоне» (1931) — рецензии на одноименный роман Ю. Тынянова, в которой он отмечает, что ни одно произведение мировой литературы не может соревноваться с «Валленродом» по сложности (СС. Т. II. С. 205-206).
47 В списке обвинений, предъявленных поэме Мицкевича, Ходасевич упоминает и то, что ее называли «пособием для конспираторов». Термин «валленродизм», по имени главного героя поэмы, обозначал циничный политический оппортунизм, для которого предательство становилось нормой. В «Иридионе» Красинский косвенно упрекает Мицкевича в «валленродизме» в связи с сомнениями и подозрениями, рожденными политическим прошлым великого польского поэта (имеются ввиду годы, проведенные в России).
48 Picchio R. Genesi ed evoluzione del pensiero di A. Mickiewicz // Mickiewicz A. Pagine scelte / A cura di G. Maver. Milano, 1956. P. 309. Поэма «очень спорная и с не вполне ясными идейными корнями (из-за их внутренней нечеткости)».
49 См. его книги «Поэтическое хозяйство Пушкина» (Л., 1924) и «О Пушкине» (Берлин, 1937). Мечте Ходасевича написать биографию Пушкина не суждено было осуществиться.
50 К тому времени Ледницкий уже написал свои работы «Aleksander Puszkin» (Krakow, 1926 и «Pouchkine et la Pologne» (Paris, 1928). О жизни и работах Ледницкого см. Studies in Russian and Polish Literature. In Honour of Waclaw Lednicki. The Hague, 1962. P. 5-6, 11-25.
Книга Михаэля фон Альбрехта появилась из академических лекций и курсов для преподавателей. Тексты, которым она посвящена, относятся к четырем столетиям — от превращения Рима в мировую державу в борьбе с Карфагеном до позднего расцвета под властью Антонинов. Пространственные рамки не менее широки — не столько даже столица, сколько Италия, Галлия, Испания, Африка. Многообразны и жанры: от дидактики через ораторскую прозу и историографию, через записки, философский диалог — к художественному письму и роману.
«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.