* * *
В своем прощальном стихотворении «В память Владимира Высоцкого» (1981 г.) Андрей Вознесенский писал:
Ты жил, играл и пел с усмешкою,
любовь российская и рана.
Ты в черной рамке не уместишься.
Тесны тебе людские рамы…
Увы, на этот раз реквием лишен оптимизма. Его слова исторгнуты болью, они рождены непоправимостью. Кто-то вырезал эти строки на белом мраморе — их можно было видеть на могиле Высоцкого. Сейчас от этого импровизированного памятника не осталось и следа. Его раскрошили на мелкие кусочки и разнесли по всей стране. Почитатели Высоцкого хотели иметь хоть что-нибудь связывающее их с поэтом. Андрей Вознесенский написал новое стихотворение — «Надгробие».
Врубите Высоцкого
в полную силу
без всякого цоколя
в небо России.
Вне мрамора бродят
дорогами родины
охрипшие памятники
Володины.
Случайно ли появление подобных стихотворений, в которых поэты снова обращаются к памяти о Высоцком? Думаю, нет, они чувствуют, что еще не сказали о нем всего…
Каждый раз, когда я прихожу на Ваганьковское кладбище и стою у дорогой могилы, всегда покрытой цветами и сосновыми ветками, я представляю себе, сколько стихов и песен он мог бы еще написать Смерть сразила его, словно птицу в полете, птицу, набравшую высоту и устремившую взгляд в неохватную даль.
Когда непоправимое приходит так рано и неожиданно, вдруг начинаешь сознавать, насколько мы становимся беднее без таких художников, как Высоцкий. Он еще многое мог бы нам сказать. И его ненаписанным песням и несыгранным ролям нет эквивалента. Эта потеря невосполнима. Талант не повторяется, он уникален.
Мы можем только продолжать любить его.