Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти - [19]

О Володе Высоцком я песню придумать решил:

вот еще одному не вернуться назад из похода.

Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил…

Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.

Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом

отправляться и нам по следам по его по горячим.

Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон,

ну а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем.

О Володе Высоцком я песню придумать хотел,

но дрожала рука, и мотив со стихом не сходился…

Белый аист московский на белое небо взлетел,

черный аист московский на черную землю спустился».

Вероника Долина:

Поль Мориа, уймите скрипки!

К чему нагрузки?

Его натруженные хрипы —

Не по-французски.

Пока строка, как уголь, жжется —

Пластинка трется.

Пусть помолчит, побережется —

Не то сорвется.

Всадник утренний проскачет,

Близкой боли не тая,

Чья-то женщина заплачет,

Вероятно, не твоя.

Лик печальный, голос дальний —

До небес подать рукой.

До свиданья, до свиданья,

До свиданья, дорогой!

А кто-то Гамлета играет,

Над кем не каплет.

И новый Гамлет умирает —

Прощайте, Гамлет!

Но вот и публика стихает,

Как будто чует.

Пусть помолчит, не выдыхает —

Его минует.

По таганским венам узким

Изливается Москва.

А вдова с лицом французским —

Будет много лет жива.

Вон газетчик иностранный

Дико крутит головой.

Кто-то странный, кто-то пьяный,

Кто-то сам – полуживой.

Усни спокойно, мой сыночек, —

Никто не плачет.

О, этот мир для одиночек

Так много значит!

Переулочек глубокий —

Нету близкого лица.

Одинокий, одинокий,

Одинокий – до конца…

Александр Дольский: «Сейчас много песен появилось памяти Высоцкого. Почти каждый автор сочиняет посвященную его памяти песню. Я считаю, что это хорошо, это правильно… Еще долго его образ и его творчество будут вдохновлять поэтов.

Я горжусь тем, что сочинил песню, посвященную ему, когда он был жив. Он знал эту песню. В ней, естественно, говорится о Высоцком как о живом. Я думаю, это и правильно…

Словно тысячи тысяч оркестров

разодрали мелодии плоть —

миллионы нещадных маэстро

стали палочкой сердце колоть.

Будто бич резал напропалую,

этот ритм, что у пульса в плену, —

оплеухи нужней поцелуев —

поцелуям мы знаем цену.

И слова зазвучали, как клекот

пораженного насмерть орла,

полоснули до горла от легких,

и ворочалась совесть и жгла.

Я увидел, как он изначален,

облекая в простые слова

наши муки, и смех, и печали,

как повинна его голова.

Приоткрыл он понятья и вещи,

что казались яснее всего.

Несчастливый становится вещим —

это счастье для паствы его.

А за мужеством (как ни усердствуй)

проступает, печалью дыша,

уязвимое, нежное сердце

и трепещет живая душа.

Если падает бард и скиталец,

побежденный глаголом успех,

то все ложи пока свои пальцы

поднимают с улыбками вверх.

И явилась мне, как откровенье,

эта мысль, что подспудно жила:

счастье есть не в удовлетворенье,

а в способности страстно желать.

На подмостках судьбы и театра

исступленно хрипит на весь свет

осужденный на жизнь гладиатор,

обреченный на вечность поэт».

Александр Городницкий:

Погиб поэт. Так умирает Гамлет,

Опробованный ядом и клинком.

Погиб поэт. А мы вот живы – нам ли

Судить о нем, как встарь, обиняком?

Его словами мелкими не троньте:

Что ваши сплетни суетные все!

Судьба поэта – умирать на фронте,

Мечтая о нейтральной полосе.

Где нынче вы, его единоверцы,

Любимые и верные друзья?

Погиб поэт – не выдержало сердце:

ему и было выдержать нельзя!

Толкуют громко шуты и невежды

Над лопнувшей гитарною струной.

Погиб поэт, и нет уже надежды,

Что это просто слух очередной.

Теперь от популярности дурацкой

ушел он за другие рубежи.

Тревожным сном он спит в могиле братской,

Где Русская поэзия лежит.

Своей былинной не истратив силы,

Умолк поэт, набравши в рот воды,

И голос потерявшая Россия

не понимает собственной беды.

А на дворе осенние капели

И наших судеб тлеющая нить.

Но сколько песен все бы мы ни пели,

его нам одного не заменить!

На вечере также выступили А. Дулов, В. Егоров, В. Туриянский, С. Никитин, В. Берковский…

И был на вечере сам Владимир Высоцкий: вначале – во фрагменте из фильма «Срочно требуется песня», а в конце прозвучала фонограмма его песни «Натянутый канат»…

Не на этом вечере, а на многих своих выступлениях другие авторы пели свои песни, посвященные Владимиру Высоцкому.

Александр Розенбаум Дорога на Ваганьково

Над заснеженным садиком

Одинокий фонарь,

И, как свежая ссадина,

Жжет мне сердце луна.

В эту полночь щемящую

Не заказан мне путь

На Ваганьково кладбище,

Где он лег отдохнуть.

Я пойду, слыша плач иных

Инквизиторских стран,

Мимо тел раскоряченных,

Мимо дыб и сутан…

Долго будет звенеть еще

Тех помостов пила…

Я пойду, цепенеющий

От величия зла.

Пистолеты дуэльные

Различаю во мгле,

Два поэта расстреляны и

Не на папской земле.

Офицерам молоденьким

Век убийцами слыть.

Ах Володя, Володенька,

А нам кого обвинить?

И во взгляде рассеянном

Возле петли тугой

Промелькнет вдруг Есенина

Русочубая боль.

Рты распахнуты матерно —

Вижу пьяных господ

Над заблеванной скатертью

Велимировских од.

Вижу избы тарусские,

Комарова снега,

Две великие русские,

Две подруги богам.

Дом на спуске Андреевском,

Где же доска, кто в нем жил?

Но мы все же надеемся,

В грудь встречая ножи.

Проплывают видения,

И хочу закричать —

Родились не злодеями,

Так доколе ж нам лгать?