Владимир Высоцкий в Одессе - [63]

«Подвал, где находилась небольшая столовая, был битком набит артистами, операторами, осветителями.

В этой тесноте за центральным столиком я разглядел Володю и рядом с ним женщину. Она держала его за руку, преданно глядя в глаза. „Влюблённая поклонница", — сразу определил я. Но странным мне показалось, что Володя умилённо смотрел на эту даму… Высоцкий, не отрывая от неё взгляда, сказал: „Познакомьтесь". — „Марина", — представилась она и протянула руку. И только тут меня осенило, что это Марина Влади, королева французского кино.

Перед ней стояла тарелка борща, который она начала есть алюминиевой ложкой. Алюминиевая вилка без одного зубца лежала рядом. По всему было видно, что вся эта обстановка и борщ ничуть её не шокируют. Главное, что Высоцкий был рядом…»[221].

Если М. Влади и шокировала поначалу советская действительность, то у неё уже было время к ней привыкнуть. Режиссёр Одесской киностудии В. Козачков, часто общавшийся с Высоцким в конце 1960-х годов, рассказал мне:

«Когда Марина приехала в Одессу, они с Володей поехали в санаторий „Дружба". Там работала главным врачом моя знакомая. Я попросил её поселить их там, так она отказалась. Сказала так: „Высоцкого я бы поселила, но вдвоём с Мариной, с иностранкой — это совершенно невозможно"»[222].

Выручили коллеги-кинематографисты. Как рассказал мне бывший работник Одесской киностудии И. Рудяк, Высоцкий и Влади жили на даче у Г. Колтунова, автора сценариев таких известных советских фильмов, как «Сорок первый», «Максимка», «Чрезвычайное происшествие» и — «Зелёный фургон». Не тогда ли впервые посетила Высоцкого идея снять «Зелёный фургон» заново?

Видимо, о том же приезде М. Влади в Одессу рассказывает Г. Говорухина, жена режиссёра С. Говорухина:

«Марина приехала в Одессу после страшной травмы. Она снималась во Франции и упала с декорации. Побилась сильно. Она обратилась к одесским властям, чтобы ей разрешили проводить процедуры в санатории. (Вот зачем понадобился санаторий „Дружба"! — М. Ц.) Жить она должна была по категории иностранки — в гостинице, но даже для Марины это были бешеные деньги. И тогда мы решили снять дачу. (Очевидно, к Колтунову, хорошо знавшему С. Говорухина, Влади и Высоцкий перебрались позднее. — М. Ц.)

Это был очень красивый старинный особняк 18 века. На берегу моря. Приехали туда с Мариной утром, видим: внутри грязь чудовищная. И Марина, французская актриса, „звезда", засучила рукава, повязала косыночку, взяла таз, и практически одна всё выдраила. Потом мы поехали с ней на рынок, накупили вкусного, она сама приготовила ужин, накрыла стол. И вечером на веранде идеально чистой дачи с накрытым столом ждала своего Володю.

Володя на выходные уезжал в Москву играть спектакли. Как-то я готовила завтрак, а Марина пошла на море. До моря недалеко, перейти шоссе, пройти две дюны. Вдруг минут через пятнадцать прибегает обратно. Оказывается, к ней начал кадриться какой-то мужик с одесским нахальством»[223].

На съёмках фильма «Опасные гастроли» была написана песня «Ноль семь». Об этом рассказывал снимавшийся в картине знаменитый когда-то танцовщик В. Шубарин:

«Встретились мы с ним на съёмках фильма „Опасные гастроли" в котором Володя играл главную роль, а я танцевал. В одесской гостинице нас поселили в соседних номерах. Поздно вечером приходит ко мне Высоцкий и предлагает поменяться комнатами. Заказал, говорит, телефонный разговор с Мариной Влади, только прокричу в трубку „Здравствуй, это я!" — обрыв на линии, попробую с твоего телефона, авось получится. Я не возражал. Часов в пять утра влетает: дозвонился-таки! И показывает новую песню. Конечно, это была знаменитая „Ноль семь".

Через четыре дня прилетела в Одессу Марина Влади. Володя предложил вечерком посидеть где-нибудь: тебя, говорит, узнают, поможешь нам найти свободное местечко в ресторане. Поехали на Морвокзал. Мы с Мариной пили „Пшеничную". Высоцкий ничего не пил. Актриса сетовала, что Володя давно не пишет ничего нового. Вот тебе, говорит, тема: «От жажды умираю над ручьём". Высоцкий улыбнулся и на меня кивает: вон Володька напишет. А я после „Пшеничной" „завёлся": и напишу! Ночь не спал. Утром показал стихи Высоцкому. Он прочитал, посмотрел удивленно: „Это про меня". Ровно через неделю после похорон Володи Высоцкого я и запел ту самую, написанную с его подачи песню на своих концертах»[224].

В период 1967–1969 годов с Высоцким неоднократно общалась популярная в те времена актриса кинематографа Светлана Живанкова. Её рассказ выявил несколько ранее неизвестных деталей пребывания Высоцкого на одесской земле.

«Познакомились мы с Высоцким в 1967 году. Я как раз снималась у Говорухина в картине „День ангела". Володя часто приезжал в Одессу, жил в гостинице „Куряж" и какое-то время я с ним общалась. Помню, что мы втроём — я, Говорухин и Володя, — втроём на моей „Волге" ездили в Николаев, в Белгород-Днестровский, в Измаил. Это был период нашего тесного общения. Это был период, когда ни Славу, ни Володю никто не узнавал. Ехали с приключениями. Вела машину я, у Володи прав ещё не было. Володя всё спорил со Славой, куда нужно ехать. В результате мы свернули не на ту дорогу и попали не туда, но всё-таки приехали в Николаев, сели в кафе, покушали, посмотрели Николаев и вернулись в Одессу.