Владимир Высоцкий: трагедия русской души - [18]

Что еще мучило Высоцкого, заставляло его искать успокоение в алкоголе?

Мы уже говорили о неустроенности семейной жизни поэта. И брак с Мариной Влади не решил эту проблему. Они были мужем и женой, но они не могли быть вместе, Марина жила в Париже, Владимир в Москве. Их встречи были яркими, насыщенными, но нормальной семейной жизни у Высоцкого не было. Муж и жена должны быть единым телом и душой, должны быть вместе. «Не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника…» (Быт. 2:18), — вот замысел Божий о браке. И жена должна поддерживать мужа постоянно, быть рядом с ним, особенно в трудную минуту. И Высоцкий очень нуждался в поддержке, известно, что, когда он был еще женат на Людмиле Абрамовой, она очень укрепляла его, ради нее он держался, ложился в больницы и бросал пить. Марина Влади также помогала поэту бороться с недугом, она неоднократно его спасала, но быть вместе постоянно они не могли. И Высоцкий очень страдал в отсутствие Марины.

Люди почти всегда пьют не от хорошей жизни. Пьют от потери работы, личных трагедий, неустроенности в семье, отсутствия цели своего существования. Алкоголь помогает на время уйти от проблем, экранироваться от них, забыться, получить временное облегчение от боли и тоски. Но его можно сравнить с соленой водой, которая не может утолить жажду, а только усиливает ее. Владимир Высоцкий пристрастился к вину еще в юности, и с годами его недуг усиливался и начинал брать над ним верх, как говорится в пословице: «смолоду прорешка, под старость дыра».

Спасаясь от недуга пьянства, Высоцкий погружался в работу, загонял себя до изнеможения, а потом, чаще всего, следовал очередной срыв. Чтобы снять стресс и усталость, поэт прибегал к привычному средству, хотя знал, чем это обычно кончается.

Можно сказать, что вся жизнь Высоцкого была битвой с его страстью, из которой он, увы, не смог выйти победителем.

Однажды я беседовал с человеком, который ставил и исполнял трюки в знаменитом фильме «Место встречи изменить нельзя», актером, каскадером Владимиром Юрьевичем Жариковым. Также он сыграл в этой картине одного из членов банды «Черная кошка». Владимир Высоцкий в фильме играл капитана Жеглова, одну из главных ролей. Жариков, конечно, общался с Высоцким во время съемок. Однажды у них состоялся очень откровенный разговор, во время которого каскадер призывал Владимира Семеновича опомниться, задуматься, пока не поздно, над тем, какую страшную жертву он приносит в угоду своим вредным пристрастиям. Что он убивает себя, свой талант, свою семью. Высоцкий очень грустно посмотрел на него и промолвил: «Уже поздно, я чувствую, что скоро умру».

В конце жизни Владимир Семенович написал удивительно грустную песню, она так и называется «Грусть моя, тоска моя».

Шел я, брел я, наступал то с пятки, то с носка, —

Чувствую — дышу и хорошею…

Вдруг тоска змеиная, зеленая тоска,

Изловчась, мне прыгнула на шею.

<…>

Песня эта является вариацией на цыганские темы. Поэт в своем творчестве часто обращался к цыганским мотивам. Он вообще любил цыган, неоднократно посещал цыганский театр «Ромен», будучи в Париже, встречался со знаменитым исполнителем цыганских песен Алешей Дмитриевичем, играл и пел вместе с ним. Многие песни Высоцкого навеяны цыганскими романсами. Например, песня «Во хмелю слегка» по мелодии почти полностью повторяет знаменитые «Очи черные». Песня «Кони привередливые» содержит в мелодии «Цыганочку», а его «Моя цыганская» — это просто «Цыганочка», только уже с другим, авторским текстом. И в других песнях Владимира Высоцкого иногда четко угадывается музыкальная гармония «Цыганской венгерки»: Субдоминанта, тоника, доминанта…

Цыганские песни Высоцкого почти все пронизаны тоской, предчувствием скорого конца, но сквозь эту печаль прорывается и желание уйти от мрачных мыслей, желание жить. Его песня «У меня гитара есть» кончается печально:

Что же это, братцы, не видать мне, что ли,

Ни денечков светлых и ни ночей безлунных?

Загубили душу мне, отобрали волю,

А теперь порвали серебряные струны…

А в песне «Камнем грусть висит на мне» желание жить побеждает: «Ты меня не дождешься, петля!», — звучит в конце песни.

Цыганские песни, их надрыв, слеза, грусть были созвучны душе Владимира Высоцкого, который порой страдал приступами тоски и уныния.

Пушкин и другие русские поэты и писатели также любили ездить к цыганам, в их произведениях часто можно найти обращение к цыганским темам.

На Руси вообще любят цыганские песни, они почему-то близки нам. Как поется в одном старом романсе, автор которого неизвестен:

Что так грустно, взять, что ли, гитару

Да спеть песню про любовь.

Иль поехать лучше к «Яру»,

Разогреть шампанским кровь.

Там цыганки молодые

Будут петь, плясать всю ночь.

Будут песни петь лихие,

Отгоню тоску я прочь.

Грусть, минор присущи и русским песням, подавляющее большинство песен у нас минорные, печальные, может быть, поэтому нам близки и песни цыган с их слезой, пронзительностью и надрывом. Но грустные песни дают лишь временное облегчение в тоске. Они действуют как вино — сначала помогают, облегчают боль души, а потом тоска возвращается с новой силой.