Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы - [4]

И последнее воспоминание — В. Нисанова: «Однажды Володя зашел ко мне домой, это было в конце мая 80-го… А у меня на стене висят фотографии, на одной из них я снят вместе с Левой Кочаряном. Володя остановился перед этой фотографией и долго-долго стоял и смотрел. Не знаю, что между ними когда-то произошло, но у Володи началась истерика, самая настоящая истерика».

Таким образом, двор в Большом Каретном сформировал все его привычки. Чувство товарищеского локтя, чувство справедливости, смелость, душевную щедрость. Первая сигарета, первый стакан вина, первая женщина — это тоже Большой Каретный с его глухими подвалами и подворотнями.

В своем, по многим приметам, автобиографическом «Романе о девочках» Владимир Высоцкий писал: «Особых, конечно, вольностей не было, потому что стеснялись девичества девушки, и юноши боялись ударить в грязь лицом и опозориться, да некоторые просто и не знали, что делать дальше после объятий. На практике и не знали, хотя теоретически давно изучили все тонкости из ботаники, зоологии и анатомии, которая в 9-м классе преподается под хихиканье и сальные шуточки. Знали они про первородный грех Адама и Евы и последующие до нынешних времен, ибо жили они по большей части в одной комнате с родителями, и родители думали, что они спят, конечно же… но они не спали и все слышали. Справедливо все-таки замечено древними: во всем виноват квартирный вопрос».

Желание познания сексуальной практики в каждом мальчишке-подростке возникает гораздо раньше условий, могущих это желание удовлетворить. В случае с Высоцким все обстояло несколько иначе. В той компании, где находился он, хватало места и девушкам, бывшим на несколько лет старше Высоцкого. И хотя тот не отличался ни отменным ростом, ни какой-то особенной красотой, но девушкам нравился его веселый, темпераментный характер и дар отменного рассказчика-юмориста. Многие из этих девушек были даже более раскованны, чем ребята, и свой богатый сексуальный опыт передавали легко. Ведь многие из них росли в таких семьях и дворах, где все было проще и грубее, чем писалось в книгах и показывалось в кино.

Но для Высоцкого приобретение практического сексуального опыта пока выражалось в пассивном наблюдении за действиями старших товарищей. В откровенных воспоминаниях двоюродного брата Высоцкого Павла Леонидова есть строчки и об этом: «Однажды потащили на моей первой «Победе» шестнадцатилетнего Володю в Машкино: Гена, Володя, я, трое девочек. Заехали куда-то в кусты, расположились. Володя застеснялся. Мы с Геной занялись делом, а Володя «смотрел телевизор». Так мы называли процесс «глядеть и не участвовать». «Смотрение телевизора», когда плоть подростка-зрителя переполняет жгучее желание, но естественный, первородный страх и стеснение не позволяют это желание выплеснуть из себя, может в дальнейшем по-разному сказаться на психике молодого человека. Он может напрочь отбить сексуальное желание вообще (как это произошло с Майклом Джексоном, на глазах которого происходили сексуальные оргии его старших братьев), а может, наоборот, сделать из человека полового извращенца (как это произошло с Элвисом Пресли).

Для Высоцкого, по всей видимости, это завершилось довольно скоро обыкновенным в дворовых компаниях групповым сексом. И, может быть, было это так, как описано в том же «Романе о девочках»: «Их (женщин) было много в Колькиной бесшабашной жизни. Совсем еще пацаны, брали его ребята к гулящим женщинам. Были девицы, всегда выпившие и покладистые. По нескольку человек пропускали они в очередь ребят, у которых это называлось — «ставить на хор». Происходило это в тире, где днем проводили стрельбы милиционеры и досаафовцы, стреляли из положения лежа. Так что были положены на пол спортивные маты, и на них-то и ложились девицы и принимали однодневных своих ухажеров пачками, в очередь. Молодых пьяноватых ребят, дрожавших от возбуждения и соглядатайства…

Запомнил ее Колька — первую свою женщину и даже потом расспрашивал о ней у ребят, а они только смеялись, да и не знали они — кто она такая и откуда. Помнил ее Колька благодарно, потому что не был он тогда молодцом и так… ни черта не понял от волнения и нервности, да еще дружки посмеивались и учили в темноте: не так надо, Коля, давай покажем, как…»

И все же грубое дворовое воспитание, через которое прошел Владимир Высоцкий, так и не убило в нем мужского благородства. И если одна из любимых женщин Сергея Есенина Галина Бениславская в 25-м году написала в своем дневнике: «Сергей — хам. При всем его богатстве — хам. Под внешней вылощенной манерностью, под внешним благородством живет хам. И ведь с него больше спрашивается, нежели с какого-либо простого смертного. Если бы он ушел просто, без этого хамства, то не была бы разбита во мне вера в него. А теперь, чем он для меня отличается от Приблудного? — такое же ничтожество, также атрофировано элементарное чувство порядочности», — то ни одна из женщин, которых любил Владимир Высоцкий, не захотела сказать о нем ни одного дурного слова, хотя всякое бывало в их отношениях с ним.

Иза Высоцкая: «Мне просто повезло: в моей жизни было большое счастье. И когда мы расстались, у меня было такое ощущение, что женщины должны быть с ним очень счастливы. Потому что у него был такой дар — дарить! Из будней делать праздники, причем органично, естественно».