Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы - [100]

«В то время Высоцкий записал для Турова большой цикл, где были почти все его ранние «блатные» песни. И каким-то образом это разошлось по студии. Я к этому, собственно говоря, отношения не имел. Но, когда мы начали снимать следующую картину, эти песни всплыли — их транслировал мой механик. Сразу же у меня в машине сделали обыск, песни оттуда «аннулировали»... После этого я получил строгий выговор с предупреждением. Затем собиралось партбюро, где всерьез ставился вопрос: работать мне в этой должности или нет.

Они тогда все перепутали (в этих записях звучал и Виноградов — был тогда такой певец; и «Школа Соломона Пляра» — песня), все свалили на Высоцкого. Эпизод очень показательный для того времени». (3)

«Тогда все Володины песни были записаны на студии, и не существовало практически ни одной съемочной группы, которая бы не переписала эти песни. И когда во всех экспедициях поголовно зазвучал голос Высоцкого, пошли жалобы, что якобы все слушают чуть не антисоветские песни. И на студии завели дело — стали выяснять: что? откуда? каким образом?..

А у нас было очень много его записей: не считая той, первой, мы писали Володю во всех экспедициях. И я, прекрасно понимая и отдавая себе отчет, чем все это может кончиться,— попросил сделать для себя копию и сдал ее в фонотеку. И когда меня пригласили по этому поводу — мол, это еще что такое? — я ответил, что в силу своей профессии могу иметь любой материал при условии, что не буду его распространять. Да, у меня есть копии, но я их отдавать не собираюсь... И в результате я оказался единственным, кто не пострадал — остальным крепко досталось: кому выговор, кому и похлеще. Вот такое отношение уже тогда было к песням Высоцкого». (1)

[С 5 по 20 июля в Москве проходил 5-й международный кинофестиваль, на котором Владимир Высоцкий познакомился с Мариной Влади. Об этом написано уже так много, что нет смысла повторяться. Заинтересованных читателей отсылаем к книге М. Влади «Владимир, или Прерванный полет», а также к многочисленным газетно-журнальным публикациям.

Сезон на Таганке завершился 12 июля, после чего Высоцкий выехал в Одессу на съемки картины «Интервенция». Его «одесский период» 1967 года был очень плодотворным: чуть позже он снимается в картине «Служили два товарища». Об этих работах мы расскажем в следующий раз, а пока речь пойдет о двух других фильмах, которые удивительно похожи степенью участия в них Владимира Высоцкого. Оба снимались в Одессе почти в одно время (параллельно со съемками «Интервенции»), в обоих Высоцкий запечатлен на киноленте, но на экране не появился (по разным, правда, причинам), в оба им написаны песни, но ни в том, ни в другом фильме они не прозвучали (опять-таки по различным обстоятельствам). Единственное отличие: одна из них широко известна, другая до сих пор не выяснена.— Авт.]

«Песня о лодке» — эту песню я написал специально для картины... Это тоже песня беспокойства, вроде «Паруса». (13)

[Данное выступление Высоцкого общеизвестно, однако песня эта написана все-таки не для картины. В опубликованном ниже фрагменте письма Высоцкий сам подтверждает это (сохранены авторская пунктуация и орфография).— Авт.]

«...Тут я продал новую песню в Одессу, на киностудию. Песню писал просто так, но режиссер услышал, обалдел, записал, и сел переписывать сценарий, который называется «Прокурор дает показания», а песня про подводную лодку. Он написал

2 сцены новых и весь фильм предложил делать про меня. В связи с этим возникли 2 — 3 съемочных дня, чтобы спеть песню и сыграть облученного подводника. Я это сделаю обязательно, потому что песню очень люблю. Еще он хочет, чтобы музыка была лейтмотивом всего фильма, значит, я буду автор музыки вместе с одним композитором, который будет только оркестровать мою мелодию. Вот! Приеду и спою тебе...» (25)

[Что же помешало Высоцкому сняться в фильме? Почему не прозвучала песня? Чтобы выяснить это, мы обратились к Виктору Сергеевичу Жилину, режиссеру-постановщику картины «Особое мнение» (№ 28, Москва, 17.03.90). Вот что он рассказал.— Авт.]

«С Высоцким мы встретились в Одессе в июле 1967 года, в «Куряже» (...). Володя в то лето приехал к Говорухину и поселился в его номере. А наши с Говорухиным номера располагались напротив — дверь в дверь. Я тогда работал над поправками к сценарию фильма «Особое мнение» (сперва он назывался «Прокурор дает показания»). Однажды я услышал — а слышимость в «Куряже» хорошая — песню «Спасите наши души», которую бренчал Володя. Причем именно бренчал — обкатывал какие-то куплеты, которые, видимо, у него не слишком получались. Через некоторое время он постучал, вошел ко мне, поздоровался, что-то попросил (не помню сейчас точно — что, кажется, кипятильник) и предложил: «Вы не хотите послушать, я песню написал...» А у Володи была привычка: проверять первые ощущения — перед тем, как вынести песню на широкую аудиторию,— на ком-то из друзей или знакомых...

Я зашел в их номер, и Володя показал эту песню. Она меня потрясла (...). И я тогда предложил: «Володя, не отдавай никуда эту песню. Я сделаю большой развернутый эпизод, просто для того, чтобы ты снялся и спел эту песню».