Владимир Святой. Создатель русской цивилизации - [45]

А Владимир между тем снова шел на войну, не оставляя себе времени на сторонние размышления. Князь продолжал доказывать дружине свое право на власть, и доказывал успешно. За ятвягами настала очередь радимичей. Настала логично – после покорения вятичей оставлять их вернейших союзников независимыми было неразумно. Тем более, что радимичи жили гораздо ближе к Киеву. Уже при Игоре они находились почти в замкнутом кольце покоренных Русью племен, но полюдье обходило их стороной. Вроде бы когда-то радимичей обложил данью Олег. Во всяком случае, предание о давней, чуть ли не с появления радимичей в начале IX века, зависимости их от Руси жило в Киеве. Но то предания, в область которых уже отступало понемногу и княжение Олега Вещего. Игорь и даже Святослав покорением радимичей не озаботились. Это, конечно, добавляло смелости вятичам в их отложениях. Для защиты от киевских войск лесистые земли радимичей годились не хуже вятичских или древлянских.

Владимир выступил в поход вверх по Днепру весной 984 года. Впереди себя, в авангарде, он выслал часть дружины во главе с воеводой Волчьим Хвостом. Волчий Хвост справился с задачей и сам. Углубившись в радимичские леса по Сожу, где располагались главные поселения врага, воевода прошел его земли почти до самых кривичских рубежей, не встречая сопротивления. Наконец на реке Пищане, одном из притоков Сожа, киевлян встретило племенное ополчение радимичей. Волчий Хвост вступил в битву и разгромил их наголову. После этого радимичи покорились Владимиру и обязались доставлять «повоз» наравне с вятичами. Это сохранило им некоторую самостоятельность на полтора века. Притом обитатели Киевщины еще долго издевались над северными соседями, так и не дождавшимися главной княжеской рати, присловьем: «Пищанцы от волчьего хвоста бегают».

Теперь Русь Владимира охватывала почти все восточнославянские земли. Где-то земля находилась под прямым княжеским управлением, где-то сохранялись племенные или удельные княжения. Но верховную власть Владимира признавали все. Полностью независимыми от нее (и зависимыми от Чехии) оставались только белые хорваты. На западных границах покорены были лендзяне и ятвяги. Сверх того, дань Владимиру по-прежнему платили финские племена – эсты, вадьялы, вепсы, меря. Ни один прежний русский князь не добивался такого могущества. И ни один из них не пользовался в полную мощь отлаженным государственным механизмом, основы которого заложила княгиня Ольга.

Но Владимир не успокоился на достигнутом. Он снова готовился к войне, и она отличалась от предыдущих. Свою способность править на рати он дружине доказал. Но идеальным вождем для дружины в прежние века был князь, завоевывающий добычу в богатых края Юга и Востока. Наверняка немало мысливших так пережило походы Святослава – хотя в целом новое поколение дружинников по неизбежности стало более здравомыслящим и больше ценило достойную защиту ближних рубежей, чем дальние походы. Но сейчас Владимиру представился случай уподобиться отцу. И случаем этим он воспользовался, тем более что повод граничил с необходимостью.

Здесь опять придется сказать о политических просчетах великого завоевателя Святослава. Расчистив было волжский путь от хазарских поборов, он не задумался о дальнейшей его судьбе. Дон и Керченский пролив – путь к Византии – он крепостями прикрыл, но и не пытался закрепиться в низовьях Волги. Более рачительные соседи через некоторое время обнаружились.

Святослав, разумеется, не истребил хазар полностью и не хотел этого делать. В Крыму и в самой русской Тмутаракани осталось немало хазар. Они продолжали исповедовать иудаизм, а к западу от Керчи сохранили независимость. Позднее местные хазарские князьки приняли каганский титул, отреклись от прежней религии и уже как христианские правители сохраняли за собой власть до первых десятилетий XI века. При этом часть их подданных, как и хазары под русской властью в Тмутаракани, все равно оставалась иудеями.

Основная масса волжских хазар бежала на юг, в подвластные им некогда земли Дагестана. Часть осела в горах и смешалась с местными жителями. Другие ушли вдоль Каспийского моря еще дальше, к границам стран ислама. Сильнейшим мусульманским государством Закавказья и всего Кавказа в Х столетии стал Ширван, на землях нынешнего Азербайджана. Ширванские правители, ведшие род от древних иранцев, приняли титул персидских царей – шах, ширваншах. Ширван находился в стороне от оживленной русской торговли с Востоком. Она обогащала в основном земли к югу и к востоку от Каспия. В том числе главного соперника Ширвана на крайнем севере мусульманского мира – среднеазиатский Хорезм. Хорезм исстари являлся основным торговым партнером Руси и Хазарии. Именно по этой стране, «Хвалисам», на Руси и Каспийское море именовали Хвалисским.

Итак, особых прибылей от русской торговли Ширван не ждал. А вот с воинской силой русов закавказские мусульмане спознались еще в IX веке. Здесь еще помнили многократно описанный и в хрониках, и в эпических поэмах поход русов на Берда в 943–944 годах, который только внезапная эпидемия обратила в неудачу для завоевателей. Появление в низовьях Волги, а затем и в предгорьях Кавказа Святослава, крушение Хазарии и превращение Самкерца в Тмутаракань заставило властителей прикаспийских земель побеспокоиться. Обосновавшиеся в Тмутаракани русы проникали оттуда на восток, расселялись по горам, вступая в союзы и браки с христианами-аланами и язычниками-горцами. Уже в ХI веке жители некоторых горских селений считались «чистыми русами» по происхождению. Вплоть до Дагестана горские общины искали союза с Русью, с нею «делили поровну добро, зло, важные дела». Русь подступала вплотную к границам Ширвана, даже если новых вторжений с севера не происходило.