Вкушая Павлову - [24]
Пытаясь подобрать образ для умирающей Империи, я вижу червяка, который выпал из птичьего клюва и корчится в траве. Этот образ ассоциируется с Эммой Экштейн. Как-то раз я прогуливался по Пратеру, а она шла мне навстречу. Ее несколько обезображенное лицо (следствие недостаточной компетентности Флисса) с укоризной смотрело на меня. Она была со своей сестрой Терезой — политиком социалистического толка, одной из первых женщин-депутатов парламента. После взаимных приветствий фрейлейн Экштейн сказала, что хотела бы поговорить со мной наедине о своем больном (встав с кушетки для пациента в моем кабинете, она уселась на стул психоаналитика в своем). Ее сестра продолжила прогулку, а мы остались наедине.
Эмма вкратце рассказала о своем пациенте, а потом перешла к предмету, на самом деле ее интересовавшему: к Минне, отношения которой с Флиссом приближались к кульминации. По словам Эммы, Минна жестоко страдает; я должен использовать свое влияние на доктора Флисса и убедить его развестись с женой и признать Минну. Или хотя бы встретиться с ней.
— Он лишил ее невинности, — заявила она.
— Невинности? Это в тридцать-то четыре года? — Женщину (этого я не добавил), которая целый год почти каждый вечер дрочила Шенбергу.
— Да тут любой будет невинен рядом с такой гнусностью. Да он в сто раз сумасшедшее меня в худшие мои годы. Он просто должен развестись с женой.
— Никто не имеет права сказать должен такому гордому и почтенному семьянину, как он.
По правде говоря, я уже начал немного завидовать Флиссу и приходил к мысли о том, что конец нашей дружбе не за горами.
Она сверлила меня своими маленькими, но горящими глазками, и ее узкие губы сжались.
— Она питает сильные чувства и к еще одному человеку, — сказала она. — Фрау профессорше пошло бы на пользу, если бы ее сестра уехала куда подальше.
Мы забрели куда-то в уединенное местечко. Она остановилась, вплотную приблизилась ко мне и пробормотала:
— Я хочу вас поцеловать, профессор.
Было ясно, для чего ей понадобилось убирать с дороги Минну, а я уже делал намеки, что был неравнодушен к своей бывшей пациентке. Когда этот импульс, возникший по принципу переноса, был мною вежливо отвергнут, Эмма наклонилась к земле, подцепила червяка, ползущего в коротко подстриженной траве, и положила его на ладонь.
— Вы глотаете нас живьем! — горько сказала она и сунула червяка себе в рот.
Что ж, после того как в тринадцатилетнем возрасте ее заставили съесть кусочек собственных половых губ, сожрать червяка для нее было пара пустяков.
Лежу и не могу уснуть. И Анна не спит. Слышу, как она ворочается с боку на бок, вздыхает. Я люблю ее меньше, чем Софи, но больше, чем Матильду. Впрочем, я люблю всех троих. И, конечно, только с Анной у меня телепатическая связь. Мы доказали это экспериментально, и я написал об этом статью, но мои коллеги убедили меня не печатать ее.
И вот теперь мы оба лежим без сна, и между нами — невидимый мост.
Матильда была первым ребенком, она родилась в Доме Искупления. Не ведая о моем юношеском приключении с его женушкой, император прислал мне поздравительное письмо.
Сосед по дому стал одним из моих первых пациентов: я вылечил его от мигрени. Потом он стал директором Технической школы в Линце. Хотя к тому времени мы уже переехали на Берггассе>{62}, он не терял со мной связи и, когда я вел свои баталии с разгневанными согражданами, продемонстрировал мне свою симпатию, пригласив в 1904 году вручать дипломы его студентам. Помнится, диплом по технике в конкурсе предпоследнего курса достался молодому человеку по имени Л. Виттгенштейн, а диплом по искусству среди выпускников получил довольно свирепого вида юноша, которого звали А. Гитлер.
Ну вот, теперь куда ни шло, теперь это больше похоже на традиционные мемуары. Наконец-то вы узнаёте факты и поудобнее усаживаетесь в креслах.
Берггассе — еще более невзрачная улочка, чем Рингштрассе. Наша квартира находилась на полпути между Блошиным рынком, лежавшим у подножия холма, и опрятными жилищами для среднего класса и Университетом, расположенными на вершине. И это соответствует нашему положению: на полпути к вершине. Я слишком умен, чтобы продавать старую одежду, но недостаточно, чтобы быть полным профессором.>{63} Я знаю свое место. Я не принадлежу ни мозгам Вены, ни ее вонючим ногам. На полпути к вершине.
Здесь я принимаю юных поэтов (у которых нет других болезней, кроме нищеты и голода, — я их провожаю, всучив немного денег, чтобы они хоть два-три раза могли пообедать жареным мясом) и русских аристократов (которые признаются, что хотели бы трахнуть меня в задницу или насрать мне на голову, — эти требуют более серьезного лечения).
Вокруг нас стоят или сидят невозмутимые, ко всему привычные боги и богини.
Они не произнесли ни звука, когда однажды Анна тихо сказала мне: «Доктор Шур дал мне кое-что на тот случай, если у меня когда-нибудь… ну, ты понимаешь. Но какой смысл ждать? Не умереть ли нам вместе, папа?»
D. M. THOMASthe white hotelД. М. ТОМАСбелый отельПо основной профессии Дональд Майкл Томас – переводчик Пушкина и Ахматовой. Это накладывает неповторимый отпечаток на его собственную беллетристику.Вашему вниманию предлагается один из самых знаменитых романов современной английской литературы. Шокировавший современников откровенностью интимного содержания, моментально ставший бестселлером и переведенный на двадцать с лишним языков, «Белый отель» строится как история болезни одной пациентки Зигмунда Фрейда. Прослеживая ее судьбу, роман касается самых болезненных точек нашей общей истории и вызывает у привыкшего, казалось бы, уже ко всему читателя эмоциональное потрясение.Дональд Майкл Томас (р.
Вслед за знаменитым «Белым отелем» Д. М. Томас написал посвященную Пушкину пенталогию «Квинтет русских ночей». «Арарат», первый роман пенталогии, построен как серия вложенных импровизаций. Всего на двухста страницах Томас умудряется – ни единожды не опускаясь до публицистики – изложить в своей характерной манере всю парадигму отношений Востока и Запада в современную эпоху, предлагая на одном из импровизационных уровней свое продолжение пушкинских «Египетских ночей», причем в нескольких вариантах…
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Роман-антиутопия талантливого английского писателя А. Гарленда о самосознании наших молодых современников, выросших в городских джунглях в условиях глобальной коммерциализации мира.Архетипический мотив поисков земного рая, его обретение и разрушение обнаруживают внутреннюю противоречивость и духовный трагизм поколения без иллюзий.Сочетание серьезной проблематики с сюжетной динамикой, оригинальность стилистических решений делают книгу Гарленда достойной внимания широкого круга читателей.
Впервые на русском — новый роман Брэдбери.Роман, писавшийся более полувека — с 1945 года до 2000-го — от одной символической даты до другой.Роман, развившийся из рассказов «Апрельское колдовство», «Дядюшка Эйнар» и «Странница», на которых выросло не одно поколение советских, а потом и российских читателей. Роман, у истоков которого стоял знаменитый художник Чарли Аддамс — творец «Семейки Аддамсов».И семейка Эллиотов, герои «Из праха восставших», ничуть не уступает Аддамсам. В предлагаемой вашему вниманию семейной хронике переплетаются истории графа Дракулы и египетской мумии, мыши, прошедшей полмира, и призрака «Восточного экспресса», четырех развоплощенных кузенов и Фивейского голоса…
Элен — любовница женатого мужчины. Конечно, она просит его жениться на ней, конечно, он всегда отказывает. Однажды она исповедуется в своём грехе католическому священнику-ирландцу, и положение меняется.
В своем первом большом романе «Смерть — дело одинокое», написанном через 20 лет после романа «Что-то страшное грядет», мастер современной фантастики Р. Брэдбери использует силу своего магического дара совершенно по-новому и дарит нам произведение, которое является вкладом в жанр крутого детектива и одновременно с мягкой ностальгией воскрешает в памяти события 1949 года и маленький городок Венеция в Калифорнии.