Вкус ночи - [19]

Все еще чувствовала острые клыки Ливви…

Неужели у моей сестры-близняшки действительно есть клыки?!

Она тихонько всплакнула. Да, это был сон. Однако все остальное — реальность… и реальность эта — подлинный кошмар.

— Ди! Ди! — позвал ее снизу Майки. Она выскочила из постели, поглядела на радиобудильник.

«О нет. Опаздываю. А ведь нужно еще покормить Майки завтраком и отвезти его в городской лагерь». Она наспех почистила зубы, пригладила волосы руками и, как была, в ночной рубашке, помчалась на кухню.

— Где папа? — спросила она у Майки.

Он был одет в джинсовые шорты ниже колен и красно-синюю лагерную футболку, которая была велика ему как минимум размеров на пять. В одной руке сжимал плюшевого льва. Лев этот был его любимцем с младенческих лет и за минувшие годы стал больше походить на мочалку, нежели на льва.

Майки пожал плечами.

— На работе. Он разбудил меня. И сразу ушел. Я кушать хочу. И Лестер тоже. — Он помахал львом перед Дестини.

Она засунула в тостер пару замороженных вафель.

— Мы слегка опаздываем. Так что кушать тебе придется быстро.

— Срежь корочку, — потребовал он, садясь за стол и укладывая перед собой Лестера.

Дестини повернулась к нему.

— На вафлях разве есть корочка?

— Ага. Срежь корочку.

В последнее время Майки сделался ужасно разборчив в еде. Его вкусы резко переменились. Вдобавок, он мог придраться к чему угодно. Несколько дней назад он даже отказался от картошки-фри в «Бургер Кинг» только из-за того, что картофельные ломтики были, на его взгляд, слишком кривыми.

Она налила в стакан апельсинового сока и подала ему.

— Без мякоти, — опередила она его вопрос.

Он чуть пригубил сок:

— Слишком холодный.

— Чем ты сегодня займешься в лагере? — спросила она, приглаживая рукой его взлохмаченную шевелюру.

— Не поеду я в лагерь, — заявил Майки и для убедительности постучал Лестером по столу.

— Придется, — сказала Дестини, вынимая вафли из тостера. — Ай. Горячо. Дома за тобой некому присмотреть.

— Ты можешь за мной присматривать, — возразил он.

— Нет, Майки, я не могу. У меня же работа, помнишь?

— Все равно, нельзя мне в лагерь. Эй, ты корочки забыла срезать. И я не хочу с маслом. Хочу с сиропом.

Дестини забрала у него тарелку и осторожно оторвала краешки вафель.

— А почему тебе нельзя в лагерь?

— Потому что они нас водят в кино. — Он отхлебнул еще соку.

— Ты же любишь кино, — сказала Дестини, отдавая ему тарелку. — В чем проблема?

— Там… там холодно и страшно, — отвечал он. — Там могут сидеть вампиры.

* * *

Дестини остановила машину перед закусочной и погляделась в зеркальце заднего вида, проверяя, все ли в порядке с прической, с помадой. Надпись ЗАКУСОЧНАЯ «ЧЕТЫРЕ УГЛА» была выведена на широком окне затейливым золотистым шрифтом.

Дестини хмыкнула. Довольно странное название для крошечного ресторанчика, расположенного посреди квартала. С двух сторон его окружали небольшие двухэтажные здания из кирпича, в которых располагались магазины одежды, банк и салон компакт-дисков — все обслуживали студентов колледжа.

Она оглянулась на студгородок. Четыре квадратных гранитных здания окружали узкую прямоугольную площадку, на которой тут и там произрастали трава и деревья. Далеко не самый красивый студгородок на свете.

Дестини тяжело вздохнула. «Я приняла верное решение, — сказала она себе. — Нельзя сейчас уехать в колледж и бросить папу и Майки. Похожу уж в местный год или два. А когда дома все более-менее устаканится, переведусь в колледж получше».

Когда дома все устаканится…

Она повернулась и поспешила в закусочную. С порога ее встретил запах шкворчащего жира. В ярком свете сияла длинная желтая стойка. Медленно, со скрипом, вращался вентилятор на потолке.

Дестини насчитала троих посетителей, сидящих в конце стойки. Два паренька ее примерно возраста и женщина постарше. Все четыре кабинки в глубине ресторанчика пустовали. Мистер Джорджио, хозяин заведения, стоял за стойкой, расставляя тарелки с гамбургерами и картошкой-фри перед посетителями.

— Извините, мистер Джорджио, я немножко опоздала, — сказала Дестини, взглянув на круглые настенные часы с эмблемой «Кока-колы», висевшие над вешалкой для пальто в углу. — Пришлось отвозить брата в дневной лагерь.

— Называйте меня мистер Джи, помнишь? — ответил он, ставя перед покупателями пластмассовые тюбики с кетчупом и горчицей. Затем он подошел к ней, вытирая вспотевшую лысину бумажной салфеткой.

Был он сухощавый, маленький человечек лет сорока-сорока пяти. Белый фартук, который он носил поверх черных брюк и белой спортивной рубашки, свисал почти до пола. У него были большие карие глаза, густые каштановые усы под носом-картофелиной, и щель между передними зубами, которую он показывал, когда улыбался.

— Опоздали? Ничего страшного! — сказал он. — Наплыва, как видишь, не наблюдается. — Он кивнул на троицу посетителей. — Лето течет медленно, — продолжал он, вытирая со стойки пятно жира. — Студенты по большому счету разъехались. Осталось всего ничего. А мой бизнес держится исключительно на студентах. Завтраках да обедах. Работаться вам, мисс Уэллер, будет тихо и спокойно. Можете книжку почитать, или еще чем заняться.

— Пожалуйста, называйте меня Ди. Помните? — в тон ему ответила Дестини.